Часть вторая

ЕВРЕЙСТВО КАК СУБЪЕКТ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА

Определения еврейства

Самое первое и простое, что можно сказать о еврействе, не вызвав особых возражений, это то, что еврейство есть общность людей. Хотя даже такая, казалось бы, очевидная классификация нередко евреями оспаривается, как мы цитировали выше: «еврейство, как целое это плод антисемитских фантазий». Однако для полного определения нужно найти признаки, предикаты, отличающие эту общность людей от других общностей, причем, нам нужны не любые отличия, но только те, которые делают еврейство субъектом еврейского вопроса. Мы уже приводили мнение раввинов Денниса Прейгера и Джозефа Телушкина: «Фундаментальная причина антисемитизма – это то, что сделало евреев евреями, а именно – иудаизм» (приводили – это еще не значит, что мы с ним согласились, о причинах антисемитизма фундаментальных и прочих мы еще поговорим ниже), но поскольку еврейство в его современном обычном понимании (в иврите «иудаизм» и «еврейство» обозначаются одним словом – «ягадут») охватывает не только религиозные сферы, то понятие «еврейства» как еврейской парадигмы – системы сочетающей идеологию и образ жизни евреев – мы должны отличать от понятия «еврейства» как вероучения, т.е. иудаизма.

В Еврейской (русскоязычной) энциклопедии также нет определения термина «еврейство», есть только статья «иудаизм», в которой это понятие определяется исключительно как: «религиозное, национальное и этическое мировоззрение, на протяжении тысячелетий определявшее верования и жизненный уклад еврея». Зато есть понятие «евреи», которому не дается ясного определения, но говорится, что «В библейский период евреем являлся всякий, кто принадлежал к еврейскому национально-религиозному сообществу», и остается непонятным, должен ли современный еврей обязательно принадлежать некоему «еврейскому сообществу», а также что собственно объединяет евреев в это сообщество.

Уже из определений Еврейской энциклопедии мы можем вывести два совершенно различных термина, обозначаемых одним словом «ягадут»: 1. религиозное, национальное и этическое мировоззрение, 2. национально-религиозное сообщество; где первое определяет второе. Таким образом, получается такое определение: Еврейство – это сообщество людей, организованное совокупностью принципов, также называемой «еврейством», или наоборот: еврейство – это совокупность принципов, по которым живет и действует сообщество, также называемое «еврейством».

Могут спросить, почему мы тогда говорим «еврейство», а не «евреи»? Ответим: потому что в этом есть необходимость, так как «еврейство» и «евреи» не одно и то же, и даже вовсе не потому, что евреями чаще называют конкретных людей, порой к еврейству никакого отношения не имеющих. Мы условились полагать, что все евреи (в чисто теоретическом абстрактном смысле) имеют отношение к еврейству. И даже в этом случае «евреи» и «еврейство», так же как и «гои» и «гойство», философски имеют отличия. Термин «евреи», «гои» и т.п. как предметы материального мира, видимые и осязаемые, относятся к философской категории вещей (субстанций), тогда как «еврейство», «гойство» и т.п. относится к категории свойств (атрибутов). Разумеется, всякое свойство проявляется в субстанции (сущности) и ею порождается, однако судить о сущности мы можем только через проявляемые ею свойства, а не наоборот, хотя то реальное еврейство, которое мы хотим в конечном итоге постигнуть, как объективная реальность, является одновременно и сущностью, и явлением, и свойством, ибо все эти понятия суть категории нашего ума, в реальном бытии пребывающие в неразрывном единстве, ибо не бывает «лошадиности» без лошади, так и не бывает еврейства без евреев и наоборот, евреи потому и евреи, что обладают атрибутом еврейства – это звучит почти так же, как вышеупомянутая тавтология: «евреев ненавидят за то, что они евреи», однако не совсем так же, мы говорим чуть иначе: евреев, как разновидность человеческой субстанции, ненавидят за то, что их субстанция проявляет еврейский атрибут – еврейскую парадигму, но, как известно, бьют не по паспорту, не по свойству, и не по парадигме, а по субстанции, т.е. по морде, хотя виновата, собственно, не сама субстанция, а ее атрибут. А вот что это за атрибут, что такое еврейская парадигма и, каковы ее принципы, сказать будет значительно сложнее, так как нам нужно будет отобрать из всего многообразия всевозможных еврейских качеств только те, которые релевантны еврейскому вопросу и являются прямыми или косвенными причинами возникновения конфликтов.

Никто до сих пор не дал ясного ответа на сей вопрос, его либо игнорируют вообще, либо отклоняются от него в сторону, путем ошибки или преднамеренного логического трюка, который в логике называется «ignoratio elenchi» (подменой тезиса – дословно, незнание того, что, собственно доказывается, перевод стрелок на другую тему, начинают «про Фому», а заканчивают «про Ерёму»). Так, начиная рассматривать еврейство как субъект конфликта, нисколько не смущаясь, называют «еврейством» также другие самые разные формы общности людей: народ, нацию, религиозную конфессию, в свою очередь не имеющих четких научных определений, а за одно и культуру, традиции и прочие вещи, непосредственного отношения к рассматриваемому конфликту не имеющие, хотя ясно, что нас изначально интересует только один предмет: еврейство как субъект еврейского вопроса, т.е. как совокупность тех свойств и явлений, что порождают сей конфликт.

Мы уже писали про «наперсточную игру», в которую нередко играют евреи в своем самоопределении: то они «раса», то «религиозная секта», то «национальное меньшинство». Генри Форд в своей книге «Международное Еврейство» свидетельствует: «…современный еврей …оспаривает мнение, будто еврей отличается чем-либо от других людей, кроме своей веры. «Еврей, – говорит он, – это не есть расовый признак, а вероисповедный, как член епископальной церкви, католик или просвитерианин» (разрядка моя С.Б.). Геннадий Костырченко даже упрекает Солженицына за то, что он-де «не приемлет принятого на Западе определения принадлежности к еврейству по приверженности иудаизму и национальным традициям» (Из-под глыб века). Но в наши дни сами евреи давно уже доказали, что ни вера и ни приверженность традициям нисколько не определяют сути еврейства. Кроме того, теперь в этой игре появилась и еще новая фаза: «Ах, мы не знаем, кто мы, у нас проблемы с самоидентификацией, мы еще не нашли себя» (реального человека с такими «проблемами» следовало бы у психиатра лечить). Так, например, преподаватель Международного Соломонова Университета Юрий Корогодский в своей статье «Несколько слов об антисионизме» пишет: «К сожалению, даже после прошедших за последние 10 лет изменений, религия уже не может сыграть консолидирующую роль. Если же исключить иудаизм, то возникнет вопрос о том, что считать символом национальной идентичности». Но так ли уж серьезна проблема самоидентификации для общности людей, что и без нее отлично устроена в мире, имея свое твердое «место под солнцем»? Это как в том анекдоте про мартышку: «Дура – не дура, а свои десять рублей уже заработала», еврейство, при всех его, якобы «проблемах»: в самоидентификации, незнании смысла своего существования и отсутствии национальной идеи и т.п., своих целей по утверждению мирового господства добивается вполне успешно, так что проблемы в данном случае надо искать не столько у евреев, сколько у гоев. Тем не менее я готов признать, что евреи на самом деле не знают, кто они такие и не могут себя адекватно идентифицировать. В этом им мешает еврейский этноцентризм. Они наивно полагают, что вся их «самоидентификация» целиком зависит от их собственного сознания, и не видят, что еврейство давно бы прекратило свое существование, если бы не играло определенную роль в гойском мире, в чем испокон веков были заинтересованы сами гои, особенно, их верхи. Выполняя роль как бы биороботов у гойских сильных мира сего, еврейская гордыня возомнила о своей некой «божественной миссии», хотя не исключено, что Провидение и попустило еврейству служить силам Зла, дабы на противодействии им выковать и сплотить подлинных строителей Града Божьего. Поэтому интерес в идентификации еврейства не столько еврейский, сколько именно антисемитский: идентифицируя еврейство, определяя его суть, антисемит идентифицирует и самого себя, ибо без ответа на вопрос: что есть «семитизм» понятие анти-семитизма не имеет вообще никакого смысла, всякое «анти» суть всегда «анти-суть».

Иногда приходится слышать и «мудро-нравоучительные» возражения, типа: «еврейство как явление не поддается никакому определению», «трудно дать дефиницию такому сложному феномену, как нация», «невозможно однозначно ответить, что значит слово "народ"» и т.п. Мы же ответим на них однозначно: вся подобная «мудрость» – это хитрость демагогов или глупость невежд. Невежды в логике не знают и не понимают одной простой вещи, что дефиниции (определения) никогда не даются ни феноменам (явлениям), ни каким-либо еще объектам реального мира, определяются только понятия, при помощи которых мы можем описывать и объяснять тот или иной наблюдаемый нами реальный объект или феномен. Но для того, чтобы описать, хотя бы приблизительно, исследуемый объект, мы должны пользоваться четко определенными и ясными понятиями, дабы понятно было, о чем мы говорим и что имеем в виду. И еще одна ошибка профанов состоит в том, что, говоря о таких понятиях, как «нация», «еврей», «гражданин», и т.п., рассматривают их как некие явления природы, существующие примордиально, независимо от сознания людей, мы же, рассматривая эти понятия, имеем в виду вовсе не феномены, но правовые статусы, условности, так или иначе определяемые государственными законами или общественным мнением, независимо от того, трудно ли сие определение для наших «мудрецов» или легко, разделяют ли они его или нет.

Необходимо также особо оговорить, как следует понимать утверждения, когда говорится, что такой-то тезис доказан, такое-то суждение истинно, иными словами: «Что есть истина?». У нас это означает, только одно: что данный тезис обоснован другими тезисами, истинность которых не подлежит сомнению. Например, мы считаем, что A есть B, и все с этим согласны, но некоторые сомневаются, что A есть C, тогда в подтверждение последнего тезиса приводится в качестве аргумента еще один тезис, с которым так же все согласны, что C есть B, через этот аргумент необходимо устанавливается истинность тезиса, что A есть C. Конечно, кто-то может усомниться в истинности тех или иных исходных посылок, тогда ему уже придется спорить не с нами, а прежде всего, с теми, кто с этими посылками согласен. Но опять-таки опровергать эти посылки придется через общепризнанные истины, иначе невозможно ничего ни доказать, ни обосновать, ибо первое условие всякого доказательства – наличие изначально всеми принятых общих положений. Таким образом, истинность означает соответствие одного понимания другому пониманию, и отсутствие между ними противоречий, не более. Не бывает «истинных» вещей и феноменов.

Отсюда следует, что наш путь доказательства – дедуктивное выведение неочевидного тезиса из общепризнанных посылок. Первый шаг мы уже сделали: установили, что еврейство есть некая общность людей, но этим сказано крайне мало, чтобы из этого можно было понять и объяснить, почему эта общность находится в конфликте с другими общностями, нам предстоит еще выяснить, в чем специфика еврейства как общности и в чем отличие этой общности от многих других разновидностей сей категории. Для этого нам предстоит также исследовать и определить те предикаты, через которые может быть определено еврейство, рассмотреть их релевантность основному тезису, т.е. найти, какие известные формы общностей людей могут соответствовать понятию «еврейства», а какие нет; какими терминами обозначаются эти формы и всегда ли они означают одно и то же; можно ли при помощи ныне существующей и принятой в современном дискурсе терминологии и более-менее адекватно описать стоящие перед нами проблемы или сам язык служит лишь искажению и запутыванию понимания истинной картины наших реалий. В этом мы сейчас попробуем разобраться.

Формы социальных сообществ, в той или иной релевантные сообществу еврейства

Народ.

Прежде чем обсуждать термины, обозначающие те или иные сообщества, следует напомнить, что наше исследование не этнологическое и не социологическое, хотя изучаемый нами предмет может также исследоваться и другими науками, поэтому наш терминологический лексикон мы будем выводить не из социальных наук, а из дискурса, практически сложившегося в существующих исследованиях еврейского вопроса. Подавляющее большинство авторов еврейство определяют термином «народ». «Народом семитического племени» называет евреев Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, «народом, восходящим к населению древнего Израильского и Иудейского царств, живущим во многих странах мира» определяются евреи Энциклопедией Кирилла и Мефодия. На эти определения, как на авторитетные источники ссылаются многие исследователи в своих спорах с другими исследователями, которые не признают евреев «народом», однако и те, и другие ученые мужи как-то упускают из вида, что само понятие «народ» не научное, и по сути дела никакой конкретной информации в себе не несет, в данном контексте оно выступает просто синонимом «сообщество». Спорить здесь пока не о чем, впрочем, если брать понятие «народ» как синоним этнологического термина «этнос», то скорее правы те исследователи, которые воздерживаются обозначать все еврейство в целом этим термином. Но и даже среди ученых-этнологов нет единого общепринятого толкования основных этнологических терминов. Так, например, автор учебника «Историческая этнология» Светлана Лурье утверждает: «Каждое из понятий, являющихся основными, базовыми для этнологии, – этнос, культура, общество, традиция – являются общим для целого ряда наук. Некоторые из них мы будем рассматривать подробно в последующих главах и тогда дадим им развернутую и разностороннюю характеристику. Сейчас же нашей задачей является ввести эти понятия в наш оборот и дать им те определения, в соответствии с которыми мы будем их использовать. Эти определения не являются общепринятыми – практически для всех перечисленных понятий общепринятых значений не существует».

Принятый в этнологии термин «этнос» имеет греческие корни, но сами греки себя «этносом» не называли. Свой народ греки называли словом «демос», а словом «этнос» называли варваров, т.е. всех тех, чья культура чем-то отклоняется от общечеловеческого основного культурного русла, каковым греки мыслили себя и свою культуру. Да и в наше время, если о какой-то музыке говорят «этника», все понимают, что речь идет не о классике, не о джазе, не о роке и даже не о попсе. Иными словами, этнос есть определенное социальное сообщество отличающееся этническими особенностями, как то: язык, культура, склад ума, обычаи. Можно ли говорить о таких этнических особенностях евреев? – Да, можно, но только в отношении отдельных и редких еврейских общин, у каждой из которых имеются свои этнические особенности, но нельзя говорить в отношении еврейства в целом, которое вряд ли представляет собой какой-то особый интерес для этнолога или этнографа, ибо никаких особых этнических отличий евреи в массе своей не проявляют. Так, например, я могу о себе сказать, что я этнический русский, потому что воспитывался и вырос в этнической русской среде, мыслю на русском языке понятиями русской культуры и менталитета, но и 90%, если не больше, т.н. евреев, родившихся в России, также являются этническими русскими, и только небольшой процент российских «евреев по паспорту» можно признать этническими евреями – только тех, для кого родной язык идиш, кто воспитывался и вырос в ортодоксальных еврейских семьях и обучался в еврейских школах.

У слова «народ», так же как и у большинства иных слов, имеется много значений. Этим словом обозначают и просто население той или иной территории (все, что народилось), субъект и источник власти в демократическом государстве, и, наоборот, бесправное быдло, низы, находящееся под ярмом господ (в словаре Даля о слове «народ» так и написано: «чернь»). Само собой разумеется, что ни одно из вышеперечисленных значений для понятия «еврейство» нерелевантно, так как не содержат в себе никаких специфических особенностей, которые могли бы являться причинами еврейского вопроса и этим как-то отличали бы евреев от других народов и общностей. Правда, нередко под «народом» подразумевают политическую форму сообщества, называемую нацией, что также отчасти релевантно еврейству, но у нас имеются основания различать эти понятия, ибо не всегда понятие нации совпадает с понятием народ. Уясним, как и где проявляются эти несовпадения.

Во многих языках понятия народ и нация выражаются одним словом, как, например, в английском «nation», это и понятно, ибо цивилизованный народ не может быть никем иным, как нацией, в иврите есть два слова: «ума» (нация) и «ам» (народ), и хотя евреи предпочитают называть себя словом «ам», «ам Исраэль» (народ Израиля) стало уже устоявшимся самоназванием их общности, хотя в некоторых контекстах все же правильнее было бы им сказать «ума», если не вообще семейный клан, как часто и говорят на иврите: «бейт Исраэль» (дом Израиля). Поскольку о народе говорится преимущественно в политическом значении этого слова, а народ как таковой, в значении «ам», к политике мало имеет отношения, ибо народ – это явление естественное, стихийное и даже в какой-то степени более примордиальное, нежели нация, он создается самой природой или, как полагают теологи, отбирается Богом. Нация – это уже некая организация, целиком и полностью сознательно конструируемая людьми, и то не всеми, а только некоторыми – лидерами, что убедительно показал в своем исследовании «Воображенные сообщества» профессор Корнельского университета Бенедикт Андерсон. Таким образом, единственный контекст, в котором мы можем рассматривать такие понятия, как «еврейский народ», «русский народ», «палестинский народ» и т.п. – это общность людей, объединенная общей историей, общим языком, общей культурой, возможно, и обычаями, что порождает одинаковые склад ума, возможно, и одинаковые представления о морали и других ценностях, но еще не создает основанной на осознании общих жизненных интересов системы правовых отношений, что является непременным атрибутом более развитой формы социальной общности – нации. Нередко в одном народе могут существовать общности людей, придерживающихся противоположных и даже враждебных ценностей, что порождает религиозные и гражданские войны, классовую борьбу. Тем не менее общий язык и культура по прежнему объединяют враждующие группировки в один народ.

Народ может быть сосредоточен на одной территории, а может быть и рассеянным в диаспоре, поэтому всегда трудно точно определить, кто к какому народу относится. Народ также нельзя пересчитать как роту солдат, ибо, нельзя точно сказать, сколько существует людей, кому дороги русские леса, а кому нравятся Кавказские горы, а сколько тех, кто без ума от Иудейской пустыни? Сердце ведь не прозондируешь, более того, любая попытка какого-либо статистического подсчета в этой интимной сфере выглядит бесцеремонным кощунством, как, например, кощунственной выглядела в глазах древних израильтян попытка царя Давида сделать перепись своих подданных. Они никак не могли понять, что подданные Бога (народ Божий) и подданные царя (граждане государства) в глазах чиновников суть одно и то же. И до сих пор никто даже приблизительно не знает, сколько в настоящий момент насчитывается евреев в мире, и не только в мире, но и даже в рамках одного государства, например, в России, определить процент граждан евреев представляется невозможным, ибо не все евреи по документам записаны таковыми. Кто-то числится «русским», но имеет мать еврейку, а следовательно и право на репатриацию в Израиль, которым может воспользоваться, а может, и нет. Иной, наоборот, числится евреем и сам себя таковым признает, но при этом исповедует христианство, стало быть, по российским законам, он будет считаться евреем, а по израильским, нет, а это значит, что он никогда не будет иметь право на репатриацию, пока не будет пересмотрен т.н. Закон о возвращении в его нынешнем виде. Здесь совершенно справедливо можно сказать: дайте право человеку любить то, что он любит, а следовательно, каждый может выбирать себе народ (язык и культуру) по своему вкусу и усмотрению. Так, немало гоев приняли иудаизм и стали евреями, также и множество евреев ассимилировались с другими народностями. Множество народов, не слишком дороживших своими языками и традициями, растворись среди других народов без следа, и в том нет никакой «катастрофы».

Чувство любви и привязанности к своему народу, как близким по духу людям, называется патриотизмом, хотя нередко это слово понимают как любовь к родине. Последнее верно скорее чисто этимологически, нежели фактически (patria, по-латыни – родина, точнее, отечество), ибо под «родиной» чаще всего понимают не ту точку на планете, где ты родился, а определенный культурный ареал, с которым ты духовно связан. Но чаще всего под «родиной» подразумевают государство, чьим подданным является тот или иной гражданин, даже тогда, когда он там не родился и оно ему трижды духовно чуждо. Нередко приходится слышать и такие выражения, как: «предатель родины», «изменник родины». По поводу последнего хорошо написал Солженицын в «Архипелаге»: «Иногда мы хотим солгать, а Язык нам не дает. Этих людей объявляли изменниками, но в языке примечательно ошибались – и судьи, и прокуроры, и следователи. И сами осужденные, и весь народ, и газеты повторили и закрепили эту ошибку, невольно выдавая правду, их хотели объявить изменниками РодинЕ, но никто не говорил и не писал даже в судебных материалах иначе, как "изменники РодинЫ". Ты сказал! Это были не изменники ей, а ее изменники. Не они, несчастные, изменили Родине, но расчетливая Родина изменила им и притом ТРИЖДЫ». Совершенно ясно, что под «родиной» здесь имеются в виду не березы и осины, а государство, которое вправе требовать верности от своих подданных, но только в том случае, если само их не предает. Поэтому «родина» в данном контексте понятие не столько географическое, сколько политическое, и нередко отождествляется с понятием «государство», а государство с интересами властьпредержащего класса. Но даже любовь к родине в политическом смысле следует называть верноподданничеством или шовинизмом, а не патриотизмом. Представьте себе, насколько бы изменился дискурс, если бы иных «ура-патриотов» – холуев антинародной власти, назвали бы шовинистами?

Однако далеко не все принимают такой язык. Некоторые даже увязывают патриотизм с отношением к тем или иным географическим объектам. Так, израильский экскурсовод Марина Фельдман в своей книге «Святая земля», упомянув факты поджога лесов террористами во время интифады, пишет: «Отношение арабов и евреев в Израиле к лесам и другим насаждениям лучше всего сравнить с отношением подлинной и мнимой матери из знаменитого суда Соломона… Соломон по ужасу, отразившемуся на лице одной из них, узнал, что она – подлинная мать». Я не знаю, что бы заметил царь Соломон, суди он сейчас обе эти стороны, наверное, увидел бы отчаяние и ненависть к оккупантам на лицах одних и лицемерие на лицах других, во всяком случае, вряд ли он отсюда заключил бы, что моя землячка Марина Фельдман – истовая палестинка, родившаяся где-нибудь среди гор Иудеи, а палестинский террорист, наверно, с Луны сюда свалился, там его и «родина». Он вряд ли бы смог также понять, почему в Израиле дают право быть патриотом и «любить» эту землю тем, кто здесь без году неделя, и лишают тех, кто здесь действительно родился, вырос и даже имеет тысячелетние корни предков. Потом, факты вандализма по отношению к этой земле имеются и на еврейской стороне, о чем ярко написано в книге другого экскурсовода и истинного патриота Святой земли Исраэля Шамира в его книге «Сосна и олива», или вот цитата из его недавнего интервью «Землю надо любить так, как любят женщину!», в которой он приходит к выводам, прямо противоположным фельдмановским: «Когда они (евреи) покидали Синай или Кунейтру на Голане, они все уничтожили до конца. Срубили рощи, бульдозером выкорчевали виноградники, которые посадили для них палестинские крестьяне, динамитом взорвали дома, доставшиеся им от прежних хозяев. Мол, если не наше, то пусть сдохнет. И сейчас, когда зашла речь о выводе из Газы, поселенцы клялись, что разрушат все живое и неживое, а только потом уедут. А с любимой так себя не ведут, ей говорят: «Живи счастливо», «Дай Вам Бог любимой быть другим», если уж у меня не получилось. И действительно – когда палестинцы были вынуждены покидать родные дома и сады, они никогда не портили и не поджигали их. Потому что надеялись вернуться? И это тоже, но в первую очередь потому, что они любили свои деревья и не могли даже подумать их погубить». В принципе, по логике Марины мог бы рассуждать любой захватчик, любой оккупант: «раз я что-то люблю, значит, я имею право им и владеть». Точно также и любой вор-карманник может назвать себя «патриотом содержимого чужих карманов».

Я думаю, любой из нас полюбит те леса и поля, как только они перейдут в его собственность, но какой-либо особой моральной заслуги в таком «патриотизме» усмотреть трудно. Так, Солженицын в «Архипелаге» приводит слова одного репрессированного кулака бывшего «патриота» своей земли, когда ему власти предложили идти на фронт защищать «отечество»: «Ваше отечество – вы и защищайте, говноеды! [А у пролетариата нет отечества!!]». Патриот ли этот русский мужик? Да, патриот, но патриот того отечества, которое принадлежало его отцам, ему и таким же мужикам, как он, но он вовсе не намерен защищать то «отечество», которое принадлежит его врагам, и здесь он, по-своему, прав: «Для лагерника те и свои, с кем он вместе мучился в лагере. Те для него и чужие, кто спускает на него ищеек» (там же). Также трудно требовать от палестинцев любви к тем лесам, которые когда-то принадлежали их отцам, а ныне захвачены их врагами, не позволяющими им даже заходить в их пределы.

Известно латинское изречение: «Ubi bene, ibi patria» (Где хорошо – там и родина). Некоторые рассматривают его как своего рода космополитический цинизм, однако Христос учил примерно тому же: «…ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», – сказано в Нагорной проповеди (Мф.6:21). Тем не менее бывают патриоты, что в виду определенных политических обстоятельств вынуждены покидать родину, тем не менее сердцем продолжают любить свою страну и ее народ. Так, Шопен, например, вынужден был покинуть свою родную Польшу, так и умер на чужбине, был похоронен в Париже, на кладбище Пер-Лашез, но сердце свое завещал Польше, оно захоронено в соборе Святого Креста в Варшаве.

 Таким образом, понятие «народ» трактуется нами как общность людей, имеющая общий язык и общую культуру. Являются ли евреи такой общностью? Многие отвечают на этот вопрос отрицательно на том основании, что, мол, нет у евреев общего языка, иврит большинство забыли, идиш – не язык всех евреев, и даже большинство ашкеназских евреев его забыло. Однако все эти аргументы мало что значат, бывают и русские, для которых русский язык не родной, главное, что люди хотят говорить на общем языке, хотят его знать, хотят иметь общую культуру, создавать ее, приобщаться к ней. Этнологи также считают, что для формирования этноса важно не столько чисто кровное родство между его субъектами, сколько родство духовное, самоидентификация – то, что люди сами о себе думают или себе приписывают, неважно, будь это истина или чистый миф. Многие евреи, хоть и говорящие на разных языках и живущие в разных странах, искренне верят в свое духовное единство и также стремятся к единой культуре, поэтому их, безусловно, можно назвать народом, однако мы не усматриваем в этом культурном движении ничего такого, что могло бы вызвать ненависть антисемитов и стать причиной столь серьезного конфликта, как еврейский вопрос, ведь культурное возрождение наблюдается у многих народов, не только у евреев, и особого протеста оно ни у кого не вызывает. Поэтому вопрос для нас все еще остается открытым: почему именно этот народ является субъектом еврейского вопроса? Понятие народа оказывается еще слишком велико для определения еврейства, а потому, мы можем заключить: не все, кто входят в понятие «еврейский народ», являются субъектами еврейского вопроса.

Рассмотрим теперь более детально, что из себя представляет еврейский народ, каковы его особенности и из каких общностей он состоит.

Еврейство как народ.

Исходя из вышеприведенного определения понятия «народ», мы можем сказать, что к тому или иному народу вправе принадлежать любой, кто волею судьбы или по своей воле окажется погруженным в духовную атмосферу данной общности людей и принимает все их чаяния как свои личные. Поэтому и еврейство, если его рассматривать только как народ, здесь не может быть исключением. К еврейскому народу может принадлежать всякий, кто владеет одним из еврейских языков, чувствует свою духовную связь с еврейской историей, культурой, чаяниями поколений. К еврейскому народу, безусловно, можно отнести и евреев-христиан, особенно, мессианских евреев, создавших свою особую христианскую общину, основанную на соблюдении еврейских традиций, с сохранением всего лучшего, что есть в Талмуде, в учениях хасидских цадиков и у современных раввинов, однако полностью порвавших с еврейством как клановой организацией и ее расистской парадигмой. Но вовсе не обязательно евреям становиться христианами, чтобы лично освободиться от негативных качеств еврейской парадигмы, выйти из той системы конфронтации с нееврейским миром, что испокон веков создавало и поддерживало мировое еврейство, и таких евреев, не включенных в еврейство как субъект еврейского вопроса, в еврейском народе немалый процент. Это и евреи-коммунисты, и многие евреи-социал-демократы, просто демократы, интеллигенты, интернационалисты, антирасисты, антинацисты и даже некоторые израильские националисты, видящие особый путь своей страны, независимый от мирового еврейства с его центром в США. Более того, вне мирового еврейства – субъекта еврейского вопроса находятся и активно противостоят ему также многие религиозные евреи, такие, как «Натурей карта», да и представители других общин харедим нередко выступают против сионизма (сионофашизма), иудеонацизма, иудео-американского глобализма. Кстати, сам термин «иудеонацизм» принадлежит известному израильскому профессору Иешаягу Лейбовичу, который мог совмещать свои «ультралевые антисемитские» взгляды с ультраортодоксальным еврейским образом жизни, и он, конечно, один из лучших представителей еврейского народа, никакого отношения к еврейству как организации не имеющий.

Что интересно, сами евреи причисляют не входящих в их организацию евреев к антисемитам, но в довольно-таки своеобразной форме. Чтобы как-то выйти из того затруднительного положения, в которое их поставили «евреи-антисемиты», они придумали специальный термин «самоненависть». На чем основан сей ярлык, нам понять не дано, авторы, его применяющие, обычно объяснениями себя не утруждают, да и на наши вопросы вряд ли ответят. Евреи с более-менее здравым смыслом тоже не понимают, о чем тут говорят их братья. Так, например, Исраэль Шахак в своей книге «Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысяч лет» посетовал: «Быть против и антисемитизма и еврейского шовинизма считается «ненавистью к себе» – термин, который я нахожу бессмысленным». Впрочем, если не судить сей термин с позиций строгой грамматики или вышеназванной «школы имен», а постараться перевести его с языка ярлыкового на язык общечеловеческий, то окажется, что он не такой уж и бессмысленный, просто, когда так говорят, следует это понимать, как «ненависть к нам», т.е. отношение одних представителей еврейского народа к другим как к далеко не лучшей его части, но заинтересованной выдать себя за весь народ. Эта часть исходит из принципа: «кто не с нами, тот против нас», и на это следовало бы ответить так: «да, совершенно верно, против вас, но это еще не значит, что тот, кто против вас, он против всего народа, да еще в придачу против самого себя».

Надо сказать, что евреи, разделяющие еврейскую парадигму, вообще мало отличаются оригинальностью мышления, и если кто-нибудь из них скажет какую-нибудь чушь, то все остальные будут повторять ее за ним как попугаи. Много раз мне приходилось слышать обвинения в самоненависти против моего друга Исраэля Шамира – одного из достойнейших сынов еврейского народа. И однажды я так возразил одному из его и моих оппонентов, сказавшему, что Шамир ненавидит себе подобных: «Разве Шамир где-нибудь писал, что ненавидит себе подобных? Покажите пример, чтобы не быть голословным. Если он кого и ненавидит, то это скорее вам подобных. Не путайте, пожалуйста, себя и его. Шамир относится к той категории людей, что воспитывают в себе те качества, которые хотели бы видеть в других. Как можно ненавидеть подобное тому, что ты любишь? Но если ты воспитываешь в себе, эгоизм, ксенофобию, гордыню, то вряд ли ты будешь любить подобные качества в других, потому и будешь ненавидеть себе подобных, как, впрочем, и неподобных».

В еврейский народ под именем израильтян могут вполне ассимилироваться также и выходцы из других народов: русских, грузин, арабов и любых иных, кто, длительное время проживая среди израильтян, усвоил их язык, культуру, болеет общими проблемами страны и живет ее интересами. Тем не мене эти израильтяне официально (по «пятой графе») не относятся к еврейской нации, даже если они вполне лояльны еврейству как организации (шабесгои), но с другой стороны евреи-антисемиты входят в состав нации, так как де-юре обладают всеми правами евреев. – Парадокс, но факт!

Впрочем, израильтяне и еврейский народ – это также не совсем одно и то же, а определять евреев как народ мы можем с некоторыми оговорками, ибо тут могут возразить, что далеко не все еврейские общины имеют одинаковую культуру, бывают общины сефардские, бывают, ашкеназские, есть курдские, иранские, бухарские, караимы и т.д. и т.п., и культурные различия между всеми ними весьма глубоки. (Следует заметить, что еврейский вопрос и антисемитизм почти никогда не касался непосредственно караимов, горских евреев, татов, бухарских евреев и многих других общин, однако ксовенно, через связь с мировым еврейством, эти общины так или иначе втягивались в этот не совсем их конфликт). С другой стороны, культура как таковая редко предъявляет серьезные претензии к другой культуре, а потому непосредственно не может являться фактором конфликта, здесь должен быть еще и интерес политический, только тогда народ начинает осознавать себя как нацию и претендовать на определенные национальные права, вне зависимости от тех или иных этнических особенностей общин, составляющих нацию. И наконец, контрольный вопрос на релевантность термина нашему главному тезису: является ли еврейский вопрос конфликтом с еврейским народом? Исходя из всего вышесказанного, получаем отрицательный ответ. Поэтому, всякий раз, когда речь идет о еврействе как субъекте еврейского вопроса или объекте антисемитизма, не следует переводить стрелки на еврейский народ – эти понятия отнюдь не одно и то же и вовсе не всегда совпадают друг с другом, хотя часто и совпадают.

Теперь рассмотрим следующую форму общности людей: нация.

Нация.

Как мы уже упоминали выше, многие определения привычных терминов либо давно устарели, либо нерелевантны в контексте еврейского вопроса. Поскольку мы рассматриваем причины конфликтов, в частности, конфликтов национальных, постольку нас интересуют именно те атрибуты нации, которые могут стать причинами таких конфликтов. У нации такие атрибуты, безусловно, есть. Одним из них является прежде всего практика деления людей на «своих» и «чужих» с теми или иными дискриминационными целями, для чего и существует специальное клеймо «национальности», отмечаемое в т.н. «пятой графе» (для нас слово «национальность» отличается от слова «нация» точно так же, как «партийность» от «партии», т.е., определением принадлежности к данной группе, других отличий мы не видим); в тех странах, где не существует записи «национальности» в официальных документах, функцию «пятой графы» выполняет графа гражданства, в таком случае все граждане данной страны представляют собой единую нацию. Этот атрибут нации, не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к языку, ни к среде обитания, однако имеет отношение к распределению материальных благ, юридических прав и социальных привилегий, поэтому, являясь формой коллективного эгоизма, нация стремится приобрести как можно больше благ для «своих» за счет «чужих», независимо от того, где бы «свои» ни проживали и на каком бы языке ни говорили. Сей атрибут мы называем национализмом. Таким образом, национализм есть главный и определяющий признак нации. Странно, но факт: почти ни в одном определении нации, а их существует достаточно много, не присутствует этот столь естественный и очевидный признак.

Классическим определением нации долгое время считалось определение И.В. Сталина: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» (Марксизм и национальный вопрос), но и антимарксистская точка зрения, например, националиста Василия Шульгина мало в чем противоречит сталинской: «...что такое нация? Сие есть союз людей, связанных между собой некоторыми признаками. При определении этих признаков разные умы весьма расходятся, но главнейшими все же признаются: совместное жительство, то есть общая территория; кровная близость, то есть более или менее отдаленное родство; общность языка; принадлежность к одному и тому же государственному организму» (Что нам в них не нравится). – Все это путано, мудрено и логически некорректно, кроме фразы: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей», но уже слово «возникшая» не может служить определяющим признаком, так как определяет не сам предмет, а его причину (т.е. как и когда возникшая, при каких обстоятельствах, в результате чего, а не что, собственно, возникло, сущность которого предполагалось определить). Это все равно что сказать: «для возникновения (создания) автомобиля требуется завод, необходимое сырье, технология, инженеры, рабочие и т.п.» – да, без этих факторов автомобиль не возникнет, но разве отсюда ясно, что такое автомобиль и чем он отличается, скажем, от велосипеда? Так же есть абсурд и у Шульгина: «Союз, …связанный признаками…» – признаки как таковые никогда ничего не связывают, особенно, союзы. Но куда проще было бы сказать: Нация есть союз, общность людей, объединенная национальными интересами, направленными на государственный суверенитет, национальную независимость, предполагающую право жить по своим гражданским законам. Такой союз могут представлять собой, как члены одного семейного клана, так и более крупные национальные образования, включающие в себя множество народностей, этнических групп и даже суперэтносов.

Как бы там ни было, для нас очевидно, что, как в определении Сталина, так и в определении Шульгина, проявляется некий волюнтаризм: захотелось им выдумать понятие «нация», приписать ему взятые с потолка признаки, и они приписываются, не сообразуясь ни с реальностью, ни с практикой, ни даже с обычаями. Ведь известно же, что в истории всевозможных переписей населения национальная принадлежность определялась не теоретически, а фактически по самым разным признакам, в одних странах, например, по языку, в других, по религии, в третьих по документам, удостоверяющим происхождение рода. В настоящее время ученые этнологи воздерживаются назвать хоть какую-либо реально существующую этническую общность, которая бы отвечала всем признакам, перечисленными Сталиным или Шульгиным – не существует таковых! Потом, мы выше уже говорили, что ни один чиновник, особенно, в Израиле, не заполнит вам «пятую графу», исходя из сих теоретических принципов, однако здесь могут возразить: израильские и прочие чиновники для нас не авторитет. – Допустим, но и мы также не исходим из мнения чиновников, но исключительно из требований корректности самого определения, согласно которым признаки (предикаты) должны быть когерентны определяемому субъекту. Нельзя расстояние определять часами, а время метрами, как тот старшина из анекдота, что приказал солдату рыть траншею «от столба до обеда». Так и сталинские признаки относятся к совершенно разным классам понятий: языком определяется народ (этнос, иногда народы так и называются «языками»: «לשנות» Ис.66:18); территория – признак населения; экономическая жизнь – признак классов, которые различаются отношением к средствам производства; по психическому складу могут различаться самые различные социальные группы, как, например: молодое и старое поколение, либералы и традиционалисты, которые существуют в любых народах и нациях; и, наконец, понятие культура может трактоваться двояко: и как стихийно складывающиеся обычаи и традиции того или иного этноса, и как духовная деятельность особо выделившихся представителей культурной элиты, которые отнюдь не всегда придерживались традиций и обычаев своего народа.

Весьма распространено мнение, что нацию объединяет кровь – происхождение от общих предков. Как видим, этот признак начисто отсутствует в сталинском определении, его, конечно, можно оспаривать, находить в той или иной нации представителей разных рас, как, например, у евреев, но нельзя отрицать того факта, что для многих наций кровь является символом их единения, даже если на самом деле их происхождение от общего предка мифическое. Тот или иной миф может служить объяснением фактического существования национальных союзов, но не причиной их возникновения. Так, например, полемизируя с народником Михайловским, Ленин писал:

«Итак, национальные связи, это – продолжение и обобщение связей родовых! Г. Михайловский заимствует, очевидно, свои представления об истории общества из той детской побасенки, которой учат гимназистов. История общественности – гласит эта доктрина прописей – состоит в том, что сначала была семья, эта ячейка всякого общества, затем – дескать – семья разрослась в племя, а племя разрослось в государство. Если г. Михайловский с важным видом повторяет этот ребяческий вздор, так это показывает только – помимо всего другого, – что он не имеет ни малейшего представления о ходе хотя бы даже русской истории. …Слияние это вызвано было не родовыми связями, почтеннейший г. Михайловский, и даже не их продолжением и обобщением: оно вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было не чем иным, как созданием связей буржуазных» («Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», разрядка моя). Если вникнуть в ленинские слова, то нация формируется только на одной базе: на основе общих экономических интересов. Таким образом, нация подобна некоему большому трудовому коллективу, который заинтересован в процветании своего общего предприятия, связанного с использованием (эксплуатацией) страны, даже если страна и не совсем их, а берется у кого-то в «аренду».

Кому-то такое понимание нации также может показаться слишком произвольным, нетипичным для общепринятого дискурса, возможно, но тем не менее оно уже завоевало себе право на существование в современной социальной науке. Так, например, определяет «нацию» немецкий социолог Хейко Шрадер: «нация является центральным понятием, обозначающим включение человека в политическую систему, которая благодаря дифференциации (включения “подобных” и, соответственно, исключения “других”) создает когерентность (взаимозависимость)» (Глобализация, (де)цивилизация и мораль) – заметьте, никаких «культур», «языков», «традиций» и проч. в этом определении уже нет! Общий политический интерес, дифференцирующий «своих» и «чужих» (иначе называемый «национализмом») – это и есть неотъемлемый атрибут, признак, определяющий любую нацию, в то время как любой из выше перечисленных признаков совершенно нерелевантен для такой, к примеру, нации, как евреи. (Все гениальное просто). Однако и этого признака (быть еврейским националистом) недостаточно, для того, чтобы считаться евреем в Израиле. Гой и даже шабесгой может сколько угодно декларировать свою сопричастность еврейским интересам, в евреи его от этого не произведут. Повторим опять, что ни один чиновник националистического государства (а всякое, государство, где не отменена «пятая графа», и в социальном статусе гражданина имеет значение этническое происхождение, есть националистическое государство), не запишет вам национальность по вашему выбору, даже если вы подтвердите его гражданским подданством, знанием языка, проживанием на данной территории, вашей личной приверженностью культуре «титульного народа» и даже приверженностью его националистическим интересам, так как для националистического государства принадлежность нации есть прежде всего обладание определенным правовым статусом, определяющим общественное положение, карьеру и судьбу того или иного субъекта. А националисты, как вы понимаете, отнюдь не намерены направо и налево раздавать свои привилегии каждому встречному и поперечному. Поэтому, существенным атрибутом понятия «нация», каковым оно является в современных националистических государствах, есть не что иное, как право, которое никак не связано ни с вашим местом рождения, ни с вашими личными убеждениями, ни с вашими достоинствами или недостатками, а единственным признаком и критерием национальной принадлежности я является «пятая графа». Это понимают даже рядовые домохозяйки, но некоторые образованные «определители нации» этого никак не хотят усвоить или не могут понять в силу того, что были образованы не жизнью, не реальностью, а своими словарями и учебниками.

Из контекста «пятой графы», мы и выведем определение национальности: это гражданский статус, дающий право проживания на тех или иных территориях, отличающихся уровнем жизни, обеспечением гражданскими правами и свободами, а также дающий и прочие привилегии, которыми пользуются в националистических государствах граждане «титульных наций», каковых в то же время лишены граждане «некоренных национальностей». Таким образом, всякое деление людей на «национальности» подразумевает правовую дискриминацию в той или иной степени, другого смыла у этого деления нет. Но определение нации и национализма не будет исчерпывающим, если мы не разъясним, что мы имеем в виду под «дискриминацией».

Дискриминацией мы называем любое неравенство в правах или возможностях тех или иных субъектов права при их равных достоинствах. Дискриминация может быть положительной (позитивной) и отрицательной (негативной). Положительная дискриминация выражается в наделении тех или иных лиц привилегиями, отрицательная – в ущемлении прав. Дискриминация различается также на дискриминацию де-юре и дискриминацию де-факто. Так, например, в сословном обществе права субъектов различных сословий отличались де-юре (дворянин мог посещать дворянское собрание, а простолюдин нет), однако не всегда их права и реальное социальное положение отличались де-факто. Так, например, английская королева юридически считается главой королевства Англии и даже всех ее колоний и доминионов, но в то же время сама подчиняется воле парламента, правительства и премьер-министра, который может происходить из простонародья и даже не иметь дворянского титула с приставкой «сэр». Иное дело в классовом капиталистическом обществе, где при формальном юридическом равенстве всех граждан наблюдается фактическая дискриминация малоимущих классов, для субъектов которых порой реализовать свой творческий потенциал и самому решать свою судьбу предоставляется менее возможным, чем рабам и париям рабовладельческих формаций. Впрочем, в определенных легитимных границах дискриминация тоже имеет право на существование: каждый вправе кого-то не любить, не доверять, не приглашать на свои частные мероприятия: банкеты, вечеринки и т.п. Так, например, музыканты вправе не исполнять ту музыку, которая им лично не нравится, пусть она даже будет трижды национальной и любимой подавляющим большинством населения, писатели вправе писать, то, что они думают, дискриминируя те взгляды, которые они не разделяют, даже если этих взглядов придерживается абсолютное большинство. Однако когда частное захватывает в свои владения львиную долю общественного, а порой целые жизненно важные отрасли, такие, как средства массовой информации, образование, культурные учреждения и т.п., то права владельца частника должны быть, само собой разумеется, ограничены и его деятельность подчинена принятому обществом регламенту. Закон, не должен содержать никакой дискриминации не только де-юре, но и пресекать ее де-факто.

Конечно, в наше время дискриминация осуществляется не только по «национальному признаку», но чаще по классовому. Однако классовая дискриминация сегодня несколько отличается от той, что была во времена Маркса. Теперь граница классового противостояния проходит не столько между трудящимися и предпринимателями в одной стране, сколько между всеми гражданами богатых развитых стран (т.н. «золотой миллиард») и гражданами стран третьего мира и населением стран бывшего «соцлагеря». Подробнее об этом можно прочитать в трудах видных экономистов, например, в работах Андрея Паршева. Но не надо иметь особых экономических знаний, чтобы понимать, где богатые, где бедные, насколько отличается уровень жизни трудящихся развитых стран от всех прочих при одинаковом труде и квалификации, только лицемеры прикидываются незнающими этой очевидной для всех истины, когда обвиняют в отсутствии «патриотизма» тех, кто всячески стремится выбраться из «большой зоны» обреченных на вымирание стран на волю, туда, где человеку гарантированы элементарные гражданские права и материальный достаток, где дворники и чернорабочие намного более обеспечены, чем в иных странах профессора. Люди любыми путями хотят освободиться от экономического рабства, обрести свободу для себя и для своих детей, как-то помочь оставшимся на родине родственникам и друзьям, при этом они, конечно, остаются патриотами своего народа, что не обязывает их быть «патриотами» той тюрьмы, где все еще пребывает их народ. Но нас здесь интересует вопрос не столько экономический, сколько наглядная зависимость классовой дискриминации от национальной принадлежности, что является экономической причиной существования наций и национализма. Понятия «нация» и «класс» начинают совпадать друг с другом, поэтому, марксистский дискурс, по нашему мнению, здесь также отчасти устарел. Лозунг Коммунистического интернационала: «Пролетарии всех стран соединяйтесь» давно пора изменить, ту же идею выразив другими, более точными словами: «Угнетенные и дискриминируемые нации всех стран соединяйтесь». Ни один отдельный народ, ни одно государство «третьего мира» не сможет в одиночку противостоять «золотому миллиарду» в который входит и еврейство. Объединившись, есть шанс создать противовес, есть шанс обрести свою экономическую и политическую свободу, вылезти из нужды и тогда уже разговаривать со своим противником на равных. Но для этого дискриминируемые народы должны перестать быть «гоями» (отверженными), перестать отвергать друг друга и создать из себя новую «нацию», новое «еврейство», если хотите, сообщество-нацию, которую бы ничто между собой не разделяло: ни религиозные барьеры, ни классовые, ни государственные. Все мы должны стать одной семьей, братьями, объединиться в один глобальный Град Божий, где нет «ни Еллина, ни Иудея», но все равноправные граждане, пусть и говорящие на разных языках и поющие разные песни.

В качестве аргумента в пользу национализма обычно ссылаются на то, что-де националисты хотят сохранить этническое разнообразие человечества, не дать исчезнуть культурной самобытности того или иного народа, и для этого стремятся оградить его от космополитичной бездуховности масскультуры, от разлагающего влияния тлетворного бескультурья или декаданса какого-нибудь «низкопробного» соседнего народца. ОК, мы обеими руками за. Но скажите мне, зачем для этого нужны государственные границы, чиновники, определяющие, кому дать визу, а кому нет, «пятая графа» в личных документах, оранжевые теудат зеуты, неужели все это для того, чтобы не смешивались культуры и таким образом сохранялось этническое разнообразие человечества? А может быть, все-таки для того, чтобы не смешивались разные уровни жизни, чтобы оградить богатых от бедных, избранных от отверженных, высшие расы от ундерменшей (недочеловеков)? Поэтому, чтобы там ни говорили националисты, истинная цель у них у всех одна – дискриминационная: предотвратить доступ представителей малообеспеченных наций к благам и привилегиям, предназначенным только для наций обеспеченных, дабы им, богатым, побольше всего досталось. Что же касается культуры, то она вообще не имеет никакого отношения к нации, но является исключительно атрибутом народа (этноса), никоим образом не связана ни с какой организованностью и не имеет ни политических, ни экономических или каких-либо иных меркантильных целей. Культура вообще не может существовать для чего-либо, по крайней мере, для целей человеческих, она существует только «почему». (Можно, конечно, сказать: поэт пишет стихи для такого-то журнала, или: композитор сочиняет оперу по заказу такого-то театра, но саму потребность народа в стихах или в операх создают не журналы и театры, а сама жизнь, общественное бытие. Продукты питания производят тоже для населения, но сказать, что голод имеет какую-то иную цель, нежели поддержание самой жизни, – абсурд). Таким образом, как хлеб насущный, так и хлеб духовный не существуют для целей, выдуманных человеком.

В современном «либеральном» политическом дискурсе слово «национализм» приобрело явно негативное значение, нередко его употребляют как бранный ярлык, вспомним изречение: «да я вижу, вы националист, уж очень вам не хочется быть евреем». Отметим также, что лучшие умы человечества на протяжении всей истории стояли на позициях космополитизма, братства и равенства между народами, и осуждали национализм как форму группового эгоизма, сепаратизма, высокомерия. Не приемлет национализм и христианство: «…и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» – писал апостол Павел в послании к Колоссянам (3:10-11). Однако мы не будем спешить однозначно осуждать национализм, ибо он бывает разных видов, и эти виды следует различать. Подобно тому, как войны делят на справедливые и несправедливые, агрессивные и оборонительные, так и национализм, являющийся в какой-то степени формой холодной (если не горячей) войны, можно рассматривать в военных категориях. Так, израильский национализм, выступающий под идеологией сионизма, всячески препятствует развитию представителям каких-либо иных народов и народностей, не дает им возможности интегрироваться в единую израильскую нацию, выживает «инородцев» со своей и даже не своей территории, не желает идти с последними ни на какие переговоры и компромиссы, потому его следует отличать, к примеру, от национализма палестинского, также и от всех национализмов иных нацменьшинств и дискриминируемых народов. С другой стороны, поскольку национальные отношения выступают как замаскированная форма классовых отношений, то и нельзя одинаково относиться к национализму угнетателей и угнетенных, взаимная борьба между которыми имеет вполне понятные и объективные причины, тем более, когда «национализм» угнетенных, в частности палестинцев, добивается всего лишь равноправия.

Мы сейчас не будем разбирать, кто прав, кто виноват в том или ином частном конфликте, мы только хотим показать, что суть всякого национализма – война, пусть горячая, пусть холодная, пусть с применением насилия или без, но война. Пусть даже на словах все националисты хотят мира и благополучия (а во имя чего еще воюют, не ради же «зла», как в сказках, мир есть цель всякой войны), но скажите, возможен ли какой-либо мир без достижения гражданского равноправия в обществе? Пока отдельные элиты будут пользоваться особыми привилегиями, будут обладать правами жить за счет других, не будет не только благополучия в государстве, не будет и покоя для самих элит, ибо все силы будут затрачиваться не на созидание, а на взаимную борьбу.

Кроме этого, различают национализм этнический и национализм гражданский. Оба они стремятся к идее «национального государства» – т.е. государства, принадлежащего одной нации и в котором бы, по возможности, не было бы «чужаков». Всякий национализм, по словам Геллнера: «…это прежде всего политический принцип, суть которого состоит в том, что политическая и национальная единицы должны совпадать» (Нации и национализм). Иными словами: вы едины в политических интересах – постарайтесь быть также едины и в языке, и в культуре, и в традициях. Но пути достижения этой цели у них диаметрально разные: если первый стремится «чужаков» вытеснить (идея трансфера арабов из чисто еврейского Израиля, трансфер сербов из албанского Косово и т.п.), то второй стремится наоборот все меньшинства ассимилировать, приобщить их к общей культуре и общенациональным интересам. Таким образом, этнонационализм ведет к сепаратизму, к развалу государств, этнической розни, тогда как гражданский национализм конструирует новые супернации из различных этносов. Такой супернацией был, к примеру, советский народ, американцы, становятся таковыми европейцы и вполне могли бы стать израильтяне вместе с палестинцами, если бы смогли освободиться от мирового еврейства, которое везде и всюду проводит политику по принципу «divide et impera» (разделяй и властвуй).

Какую же все-таки следует дать этическую оценку национализму, хорошо это или плохо? Выше мы писали, ссылаясь на Энгельса, что «...апелляция к морали и праву в научном отношении не ведет нас ни на шаг далее», более того, является симптомом непонимания и беспомощности. В данном случае таким симптомом мы считаем всякие рассуждения о «пользе» или «вреде» национализма. Так как все имеет свои причины и свой смысл, так и национализм здесь не исключение. Так же как боль в теле человека есть реакция на физическое раздражение организма, так и национализм есть своего рода социальная боль, ментальная реакция, вызванная определенными раздражителями. Полезна ли боль? Да, она неприятна, но когда человек перестает чувствовать боль, он превращается в труп. Всегда ли полезна боль в курсе того или иного лечения, не могу судить, я не врач, знаю только, что иногда врачи прибегают к анестезии, иногда нет, но я не сомневаюсь, что ни один врач не будет бороться с болью моральными призывами, но постарается доискаться до ее причины.

Можно было бы порицать национализм неимущих, если бы ему противостояла какая-нибудь позитивная альтернатива. Но что реально ему противостоит? Во-первых, это сионизм, который сам является еврейским национализмом, во вторых, так называемый «глобализм» или иначе «мондиализм», выступающий как идея общемирового государства. Идея эта древняя, она вынашивалась еще библейскими пророками, отцами Церкви, в частности, Августином Блаженным, потому многим кажется, что современный глобализм это начало построения «Града Божьего», однако это совсем не так. Что делают современные глобалисты? Разве они объединяют народы? Нет, они, наоборот, их разделяют, строят все более высокие стены между богатыми и бедными, в итоге их «глобализм» все тот же национализм, их цель – объединить богатые нации в одну империю господ, которая бы жила за счет эксплуатации всего остального мира.

Как видите, мы не беремся ни осуждать, ни одобрять национализм, мы даем ему лишь определение как одной из форм классовой борьбы или, если хотите, борьбы наций за свои элементарные права. Как военной силе может противостоять только военная сила, так и национализму может противостоять только национализм, пусть даже и выступающий под знаменем интернационализма, также и глобализму может противостоять только глобализм, пусть и выступающий как союз дискриминируемых наций.

В последнее время в политическом дискурсе появился еще один термин «цивилизация». Хотя само это слово отнюдь не новое, но его современная политическая трактовка несколько отличается от традиционной. Под «цивилизацией» понимается нечто вроде союза наций, объединенных не только общими политическими интересами, но и общими историческими, религиозными и культурными корнями. В этом контексте говорят об «иудео-христианской» цивилизации (евреи, плюс ВАСПы – белые англосаксонские протестанты, «латинской цивилизации» (католики), исламской, православно-славянской, японской, конфуцианской, африканской и т.п. В чем-то это понятие схоже с гумилевским «суперэтнос». Может, кто-то выделяет еще какие-то цивилизации, не суть важно, некоторые, наоборот, объединяют цивилизации в более общие геополитические понятия: Запад – Восток, иногда то же самое называют словами «север» – «юг», атлантизм – евразийство и т.п., но какой термин предпочесть, не столь уж существенно, важно понимание сути. И в этом плане лучше и точнее всего сказано профессором Гарвардского университета Сэмюэлем Хантингтоном в его нашумевшей статье «Столкновение цивилизаций?» (английский оригинал: «The Clash of Civilizations?»: «The West Versus The Rest» (Запад против всех остальных) – понятие «rest» (остальные) здесь не просто дихотомия от понятия Запад, «rest» подразумевает собой определенную цивилизацию, имеющую свои особые качественные характеристики – это все те, кто в силу своей той или иной неполноценности, неадаптированности, отсталости, отставляются в сторону, иными словами, «rest» – это отбросы.

В этой статье Хантингтон все современные политические и национальные конфликты сводит к противостоянию культур или «цивилизаций». Он пишет: «Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов».

Возможно, Хантингтон прав, констатируя факт конфликта цивилизаций, возможно, даже прав относительно географической линии разлома между ними, но он не понимает или умышленно замалчивает один важный момент, который становится очевидным с точки зрения непредвзятого философского взгляда – это то, что культура не может являться объектом конфликта. Основой всякого конфликта, как мы уже писали, является несправедливость, суть ее хорошо выразил Крылов: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», однако несправедливость – потому и несправедливость, что таковой открыто себя никогда не называет, но стремиться надеть на себя обличье справедливости: «делу дать хотя законный вид и толк…», поэтому она и говорит: «Ты виноват тем, что у тебя культура неправильная, музыка у тебя некрасивая, и вообще ты плохой». Но покажите мне хоть один конфликт, где бы одна сторона каким-либо образом пыталась изменить культуру другой? Может быть, израильтяне пытаются изменить культуру палестинцев, может быть, американцы пытаются изменить культуру Ирака? Ни в коем случае. Ведь изменить культуру – значит консолидироваться, если не в одну нацию, то, по крайней мере, в одну цивилизацию (в хантингтонском понимании), а как тогда чинить несправедливость по отношению к себе подобным? Не удобно как-то. Одно дело, ты грабишь варвара, врага культуры и цивилизации – мало кто будет заступаться за столь несимпатичных субъектов, другое дело, ты посягаешь на права культурного человека – тут «культурная Фемида» почему-то сразу прозревает и начинает протестовать. Ну, и само собой разумеется, сильный всегда «прав», всегда «хороший», слабый же кругом «виноват», ибо он «плохой». Так, Хантингтон там же утверждает: «По сути дела Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности» – смотрите, как мило сказано: «ценности», не амбиции, нет, нет, только идеалы, да и то, разве для себя? – никак нет, но для всех! Читаем дальше: «сам тезис о возможности "универсальной цивилизации" – это западная идея. Она находится в прямом противоречии с партикуляризмом большинства азиатских культур, с их упором на различия, отделяющие одних людей от других» (там же), мол, смотрите, какие мы «хорошие», мы ко всем подходим с едиными универсальными мерками. Ну а как же тогда, интересно знать, идея «универсальной цивилизации» сочетается с им же вышеупомянутым «недопусканием в свой круг стран поменьше»? Это тоже своего рода «защита», или что? Ну разумеется, никто, кроме Запада, никакие «ценности» защищать не может, но может только лишь «посягать» на них. Так явный преступный агрессор всего лишь невинной игрой слов нежно выдает себя за «защитника». Впрочем, Восток тоже не отстает от Запада по уровню демагогии, все эти идеи джихада, защиты ислама, национальной самобытности, духовности и т.п. не что иное, как детский лепет на лужайке, нельзя защищать то, на что никто не посягает и чему ничто не угрожает. И этот бред несут не только всякие там аятоллы фундаменталисты, профессора «гарвардских университетов», и прочие чиновники от «институтов стратегических исследований», которым по штату положено направлять «стратегические исследования» в нужное им русло, но повторяют его даже некоторые марксисты, которые сами учат везде и всюду искать производственные отношения. Сплошной идеализм. Никто не видит и не хочет видеть, какие причины приводят к возникновению наций и цивилизаций, какие движущие силы за ними стоят.

Однако имеются и альтернативные точки зрения. Так, например, немецкий философ Николай фон Крейтор пишет: «В международных отношениях необходимо различать между эксплуатируемыми нациями и нациями – эксплуататорами. Первые – это пролетарские нации, вторые – буржуазные империалистические нации Запада. Социализм – идеология пролетарских наций» (Социалистическая международная политика). Хорошо сказано, но, увы, пока еще преждевременно соглашаться с Крейтором, он тоже принимает желаемое за действительное. О если бы «пролетарские нации» поняли, что их идеология – это социализм, солидарность, интернационализм, а не исламский ваххабизм, христианская ортодоксия, фундаментализм, пантюркизм и прочая дребедень, что, кстати, насаждается у них не без содействия Запада, тогда и Запад вынужден был бы разговаривать с ними совсем на другом языке. Сам Хантингтон признается: «Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными» (там же).

Здесь надо добавить, что понятие «нация» не является чем-то большим по отношению к понятию «народ» и чем-то меньшим по отношению к понятию «раса», наоборот, одна нация может включать в себя разные расы, например, американская нация, и в какой-то степени еврейская нация, хотя понятие «еврейский народ», как мы уже говорили, больше, чем понятие «еврейская нация», ибо не всякий, кто родился в еврейской семье, кто принимает еврейскую культуру и даже иудаизм как религию, принимает также и сионизм – т.е. еврейский национализм.

Теперь рассмотрим, что из себя представляет еврейская нация.

Еврейство как нация.

Как мы уже говорили, нацию, в отличие от народа, объединяет общий политический интерес, что нередко приводит к национальным конфликтам, и такие свои политические интересы у еврейства тоже, безусловно, имеются, что в действительности нередко приводило и приводит евреев к конфликтам с соседними нациями на националистической почве. Сейчас такого рода конфликты наблюдаются, в основном, в Израиле, где одна нация, а именно, еврейская, стремится к монопольному господству в этой стране, целенаправленно вытесняя за ее пределы коренных жителей страны нееврейского происхождения и всячески препятствуя развитию каких-либо инородцев. Однако за пределами Израиля такого явления практически нет. Евреи диаспоры чаще сами страдают от национализма, потому, как правило, там выступают поборниками интернационализма, космополитизма, равноправия и демократии, но при этом сохраняют свой расизм (не смешиваются с гоями и всегда держатся от них на определенной дистанции), а также и латентный национализм, который проявляется немедленно, как только евреи оказываются в своем государстве. Здесь они в точности повторяют поведение своих бывших угнетателей, что так страстно осуждалось ими в галуте. Также и со стороны гоев в странах диаспоры чисто националистических претензий к евреям почти не наблюдалось. Евреи не создавали проблем «меньшинств», не стремились к сепаратизму, не вели национально-освободительных войн. Лев Пинскер даже видел причину «всех бедствий евреев» в «отсутствии в них стремления к национальной самостоятельности», наоборот, евреи сами ограждали себя в гетто, в кагалах и всячески противились эмансипации. Более того, многие исследователи отмечают рост антисемитизма именно тогда, когда евреи теряли свою национальную обособленность, а следовательно, их контакты с гоями становились теснее. Поэтому, причины еврейского вопроса нужно искать не в национализме, а именно в этих контактах, связях, которые ни одна из сторон почему-то не может разорвать.

Пинскер вообще не считал евреев «нацией», в своей «Автоэмансипации» он пишет: «…словом, следует доказать, что евреи должны стать нацией». Но что же он тогда называет словом «евреи», если не нацию? Само собой разумеется, что не было бы понятия «евреи» вообще, даже в лексиконе самого Пинскера, если бы этим словом не обозначали определенную общность людей, своими особенностями резко отличающуюся от всех других общностей – и такой общностью евреи безусловно являются. Однако чтобы считаться нацией, недостаточно одних только чисто этнических отличий: своего языка, особой культуры, обычаев, общей исторической судьбы и т.д. Недостаточно и расовых отличий, когда та или иная каста, клан, племя блюдут чистоту своей крови, избегая смешанных браков и прочих контактов с «чужаками». Для нации прежде всего необходимо иметь общую национальную идею, определяющую общие националистические интересы, обычно связанные с вопросом суверенитета на той или иной территории, где каждая нация стремится утвердить свое господство. Поэтому те народы, которые такого господства не имеют, но страдая от гнета других господствующих наций, борются за свою национальную независимость, за свой государственный суверенитет, вполне могут считаться нациями. Последний раз, когда евреи поднялись на такого рода борьбу, был восстанием бар Кохбы в 135 г. н.э. при императоре Адриане. С тех пор евреи прекратили какие-либо попытки завоевать себе государственную независимость вплоть до возникновения сионизма. Однако это вовсе не значит, что во все эти прожитые в диаспоре без сионистов годы евреи не представляли собой нации. Да у евреев не было своей суверенной территории, но у них было свое государство со своим правительством, своими законами и судами. Таким Законом у евреев была Тора и на ее основе разработанная раввинами Галаха – система правил поведения, которые обеспечивали существование еврейства в странах диаспоры не только в качестве разрозненных религиозно-этнических общин, но и как единого глобального национального организма, даже не «государства в государстве», а государства в государствах – как мировой еврейской империи, что сами евреи не очень-то охотно признают, зато слишком убедительно это доказывают антисемиты, в частности, Генри Форд в книге «Международное еврейство». Без своей Торы евреи действительно нацией бы не считались, как сказано еврейским мудрецом Саадьей Гаоном (882-942):

אין ישראל אומה, אלא בתורותיה

«Эйн Исраэль ума, эла бе-Торотейа» (Израиль не считается нацией, иначе как в его Торе, вероучении). Его слова не потеряли свое значение и по сей день, по крайней мере, так принято считать у ортодоксального еврейства, что, впрочем, не всегда понимают и принимают евреи светские – о них недавно хорошо высказался в своем Живом Журнале Исраэль Шамир: «На мой взгляд, человек, заявляющий, что он – еврей, и не соблюдающий 613 заповедей, заблуждается, более того – он душевно нездоров. Ему кажется, что он – еврей, но на самом деле ему просто хочется принадлежать к расе господ...» [1]. Но «еврей» – «не еврей», сейчас это не важно, налицо мы имеем национальную идею, пусть хотя бы желание принадлежать к расе господ, и эта идея объединяет ее субъектов в единую нацию.

Таким образом, уже на основании одной Торы и наличия общих националистических устремлений, еврейство вполне можно определить как нацию, причем, нацию во многом образцовую для других наций. Главное ее достоинство в том, что в еврейской среде почти никогда не было классовой борьбы. Еврей-богач (типичный) всегда относился к еврею-бедняку как к младшему брату [2], полноправному члену общей еврейской семьи, не возносился перед ним как какой-то недосягаемый аристократ, бедняк же мирился со своей функцией «младшего брата» и считал своим долгом всячески служить «старшим». В трактате «Авот» Мишны [3] сказано, что по принципу «Мое – мое, а твое – твое» жили содомляне – так они и живут по сей день, но у евреев по-другому: «Мое – твое, и твое – твое» – какая ж тут «эксплуатация», все еврейское – еврейское, богатство богача – оно на пользу всем евреям. Совсем другая картина у гоев: барин холопа никогда не считал за человека, простолюдины для него – что навоз [4]. И вот этим противоречием евреи научились пользоваться, становясь то на сторону барина, то холопа. У гоев война, у евреев мир.

И все бы было замечательно, если бы евреи, особенно, ашкеназим, не начали массами отходить от своей религии, но, освобождаясь от мицвот (заповедей) Торы, светские евреи не хотели терять своих прав и привилегий как «расы господ», для этого-то им и понадобилось реформировать национальную компоненту, создав некий «иудаизм без Торы», «религию без Бога» – закономерный итог всякой религии, отвергающей идею международного братства, возводящей хулу на Иисуса Христа и на этические христианские ценности. Такой новой еврейской «религией» и стал сионизм, в коем еврейский национализм нашел свое наиболее полное выражение.

Как форма национального самосознания, выраженная в идее суверенного еврейского государства (а не государства в государстве) сионизм в той или иной степени занимал еврейские умы на протяжении всей истории еврейства как нации, но свою собственную историю сионизм начал приблизительно с конца XIX века, с деятельностью Пинскера, Герцля, Нордау, Ахад-Гаама и др. его отцов-основателей. Поэтому рассмотрим сионизм как особое явление в еврейском национализме отдельно.

Сионизм.

Нет, пожалуй, более противоречивого понятия в современном политическом дискурсе, чем «сионизм». Кто только ни удостаивается этого расхожего ярлыка: и русофобы, и масоны, и мондиалисты, и космополиты, и модернисты, и даже коммунисты. Воистину мы живем как при Вавилонском смешении языков, только современное смешение намного хуже – внутри самих языков слова потеряли свой смысл. Из-за этого даже в резолюциях ООН никак не могут решить, что из себя представляет сионизм, а отсюда возникают бесконечные препирательства в дипломатических кулуарах по вопросам: следует ли осудить сионизм как политику, не соответствующую нормам международного права, а также, является ли сионизм формой расизма или нет.

Те, кто считают сионизм расизмом, аргументируют свое мнение достаточно ясным и очевидным определением, основанным на фактах, наблюдаемых в действиях современных сионистов: сионизм – это дискриминация в правах неевреев, этнические чистки, трансфер, апартеид. – Все это, безусловно, классический расизм самой чистой пробы и ничто иное. С другой стороны, защитники сионизма не хотят слышать аргументацию своих оппонентов и считают, что если кто-то из израильского руководства и замешан в военных преступлениях, то эти преступления не являются сутью сионизма, ибо сионизм – это любовь к Сиону, к Иерусалиму, что видно в самой этимологии термина. В таком случае мы все «сионисты», ибо любим Иерусалим и Святую Землю, даже батальоны мучеников Аль-Акцы по этому определению тоже «сионисты».

Не вдаваясь в особые тонкости, можно выделить три основных значения, в которых употребляют слово «сионизм».

Сионизмом, в изначальном смысле этого слова, называется политическое движение, направленное на создание еврейского государства, что, по мнению его основоположника Теодора Герцля, должно было положить конец еврейскому вопросу, сделав евреев нацией равной среди равных. Однако такая цель почти никогда не вызывала особых возражений антисемитов, даже палестинцы, особенно, христиане, поначалу отнеслись положительно к образованию Израиля, надеясь, что израильтяне примут их в состав своего государства как полноправных граждан, о чем в свое время писал Герцль и что было обещано в Декларации Независимости, провозглашенной в 1948 году. Тем не менее сами сионисты в массе своей не особо спешили разделять и принимать такое толкование своих же обещаний, некоторые из них даже отреклись и от самого гецлевского учения, считая его особо изощренной формой антисемитизма. Так один мой оппонент однажды назвал меня «антисемитом» (против чего я, в принципе, не возражаю), но как вы думаете, за что? – за цитату из «Еврейского государства» Герцля: «Всякий может свободно исповедовать какую ему угодно религию, или вовсе никакой не исповедовать, подобно тому, как он ничем не связан с той или другой национальностью». На что «сионистом» было сказано: «Самый изощренный антисемитизм выглядит так: евреи вот у вас уже есть государство теперь будьте как все». Я не знаю, насколько такая позиция соответствует истинно «сионистской», во всяком случае, отметим здесь явный поклеп на антисемитизм. Ни один антисемит (и ваш слуга в том числе) никогда не требовал ни от евреев, ни от кого-либо еще, быть «как все», более того, собственно, евреи, т.е. забота об их личном моральном облике, никогда не входила и не входит в сферу интересов антисемитов. Евреи для них субъекты конфликта, а не объекты, и если субъект не посягает на принадлежащий другому субъекту объект, то никакого конфликта между ними возникнуть не может, а быть ли евреям «как все» или не быть – это уже их личное еврейское дело.

Однако заметьте, этот еврей отлично понимает суть еврейства как субъекта еврейского вопроса в том плане, что еврейство здесь не может рассматриваться как все народы и, будь они «как все», ни один антисемит ничего бы против них не имел и не мог бы иметь в принципе, значит, уже отсюда следует, что в евреях есть нечто специфическое, причем, патологическое, но, гоев, оно, еще раз повторяю, не касается, все, что им нужно, это чтобы сей «особенный народ» своими «особенностями» не нарушал международные нормы межнационального сосуществования. Так и мой личный конфликт с вышеупомянутым оппонентом состоял вовсе не в том, что он «не такой, как я» или «не такой, как все» (я вообще не знаю, какой он и знать не хочу), наши противоречия исходили исключительно из того, что он и ему подобные «сионисты» держат Израиль и весь Ближневосточный регион в состоянии перманентной войны, ибо поняли сионизм в чисто этнонационалистическом плане – в том, что вся страна Израиля должна принадлежать исключительно евреям, и если какой-то незначительной части не-евреев будет разрешено в ней проживать, то только на правах «шабесгоев» – граждан второго сорта с весьма ограниченными правами (и при этом они возмущаются, когда сионизм причисляют к расизму!). Но сейчас даже не об этом речь. Мы, конечно, относимся резко отрицательно к сему виду «сионизма», который еще профессор Иешаягу Лейбович в свое время называл «иудеонацизмом», дабы отличать от сионизма в первом смысле слова, однако ни сионизм в первом (герцлевском) смысле, ни его извращение в виде иудеонацизма, мы не можем считать причиной антисемитизма и фактором еврейского вопроса, к тому же и сам национализм как стремление к сепаратизму никогда не являлся характерным атрибутом еврейской парадигмы, о чем мы писали выше. Но исторически случилось так, что сионизм обрел значение национального маркера еврея, как, например, кипа или маген Давид, а врага все привыкли отличать прежде всего по форме, обмундированию, знакам отличия, а не по его личному моральному содержанию. Сионист для непросвещенного антисемита – это еврей в форме, как красная тряпка для быка, потому, вступая с ним в совершенно не нужную ему борьбу, антисемит и не догадывается, что гораздо более опасен для него еврей замаскированный, враг, притворяющийся «своим». В свою очередь замаскированным весьма выгодно отвести от себя внимание своих врагов на выбранных «козлов отпущения»: израильтян-националистов, «пейсатых», евреев-интернационалистов и демократов, кто не привык скрывать свою культурно-этническую принадлежность.

Вторая причина, почему сионизм стал объектом нападок антисемитов состоит в том, еврейский взгляд на вещи нередко распространяется и на тех, кто, по логику вещей, должны бы ему во всем противостоять. Так, некоторые антисемиты, порой не замечают, как сами находятся в плену предрассудков еврейского дискурса. Сообразуясь с еврейской шкалой ценностей, они боятся или стесняются открыто признать себя антисемитами и стараются подобрать для своего антисемитизма более подходящий, на их взгляд, термин. И это не только замена одиозного термина «антисемитизм» на его «политкорректный» синоним «антисионизм», я, мол, против евреев ничего не имею, я только «сионистов» не люблю, но даже замена на менее «политкорректные», как, например, генерал Макашов, и многие другие антисемиты не сковывая себя предрассудками политкорректности, и вместо «сионистов» употребляют термин «жиды», подразумевающий всех «плохих» евреев и даже не-евреев, но суть сего «дискурса» одна и та же: антисемит боится назвать вещи своими именами – себя антисемитом, а своих противников евреями. Нам совершенно непонятны причины, по которым вышеупомянутые антисемиты вместо того чтобы называть евреев евреями, называют их «сионистами», пожалуй, с таким же правом их можно было бы называть «велосипедистами». Похоже, кое-кто из российских идеологов поменял эти понятия местами и в таком перепутанном виде они закрепились в массовом российском сознании. Вопрос только в том, кому на руку сей «дискурс»?

Еврейский вопрос, как и антисемитизм, имеет историю в не одну тысячу лет, в то время как такие явления, как сионизм и даже иудеонацизм относительно молодые, впервые возникшие, как мы писали, в XIX-м веке. Испокон веков (аж с утробы праматери Ривки, в коей человечество впервые разделилось на еврейство и гйство) гойство вело непрекращающуюся борьбу с еврейством, и вдруг теперь с еврейством ни с того ни с сего, без каких-либо особых поводов со стороны последнего, как бы заключается мир, и фронт борьбы поворачивается в сторону «сионизма». В результате у «антисионистов» получается абсурд: многотысячелетний глобальный конфликт, называемый «еврейским вопросом», они сводят к региональному спору на Ближнем Востоке, как будто от его исхода зависит судьба всех народов мира.

Таким образом, те, кто называют себя «антисионистами», отнюдь не всегда понимают сионизм в герцлевском или мафдалевском (этнонационалистическом) смысле, они вкладывают в это понятие еще и третье значение, обычно ни евреями, ни самими сионистами не разделяемое.

В одном месте своей статьи «Русофобия: десять лет спустя» Шафаревич процитировал интересный лозунг, написанный российскими национал-патриотами против московских писателей-демократов: «Сионисты, убирайтесь в Израиль!». Не являясь ни сторонником сионизма, ни еврейства вообще, он тем не менее отмечает абсурдность сей формулировки: «бессмыслица: сионисты – это как раз те, кто едет в Израиль», – резюмирует он. Да, конечно, сказать так в адрес настоящих сионистов все равно, что сказать: «Заключенные, мечтающие о побеге, убирайтесь на свободу ко всем чертям». Однако эти «антисионисты», судя по всему, обвиняли писателей в чем угодно, только не в намерении уехать в Израиль, поэтому, в настоящем контексте мы никакой бессмыслицы не видим, просто Шафаревич говорит со своим народом на разных языках (дискурсах). Мы же здесь просматриваем железную и последовательную логику: «Сионисты» есть синоним врагов народа, по крайней мере, «Большого Народа» (в терминологии Шафаревича). Почему именно сионизм, а не, скажем, либеральный космополитизм (что было бы несколько ближе к истине), стал объектом переноса народного озлобления? Что понимает «Большой Народ» под словом «сионизм», почему и откуда в его сознании закрепилось столь своеобразное значение этого слова? Можно было бы попробовать объяснить это ассоциацией с пресловутыми «сионскими мудрецами» (от них и «сионисты»), заговор которых якобы угрожает России, но это не совсем так. «Протоколы сионских мудрецов» не были известны широкой советской публике, но зато в ее сознании закрепилось пропагандистское клише советских времен о сионистах как об антикоммунистах, врагах советского государства и революционной борьбы пролетариата. Одним словом, сионисты – это «плохие» евреи, «не наши», которых следует отличать от «хороших» – «наших», и таким образом, борьба с первыми, вроде бы, не имеет ничего общего с антисемитизмом.

Вот так, например, определяется сионизм в книге А. Шабанова, К. Соколова, К. Сивкова «Духовная борьба»: «Сионизм представляет собой особую идею развития общества, которая не предполагает наличия в полном смысле независимых государств вообще, а создание глобальной структуры управления Человечеством, подчиненной, контролируемой сионистскими структурами. Цель сионизма – создание глобальной клановой системы управления населением, всем Человечеством».

Да, идея «глобальной структуры управления Человечеством» на самом деле существует, но называется такая идея не «сионизмом», а «глобализмом» или «мондиализмом», что в наши дни являются синонимами слову «империализм». Да, конечно, еврейство не стоит в стороне от главных империалистических сил современного мира. Но оно и не играет в них «первую скрипку». Здесь роль еврейства традиционно точно такая же, как роль Иосифа при дворе фараона в Египте или Мордехая при дворе Ахашвероша (книга Эсфирь), или управляющего-откупщика в имении польского шляхтича. Но допустим даже, что евреи сами стали хозяевами «имения», объясните мне, почему их нужно называть теперь «сионистами» а не евреями, или, может быть, Иосиф тоже был «сионистом»?

Представьте себе, что кое-кто уже договорился и до подобного абсурда. В подтверждение тому можно сослаться на «ученые» работы еще одних (из плеяды вышеуказанных авторов и иже с ними) российских псевдоисториков – А. Свешникова и Д. Сухорукова, в книге которых «Сионизм» можно обнаружить, например, вот такие «перлы»: «История еврейского народа показывает, что рассеяние евреев по чужим государствам происходило и происходит отнюдь не в силу каких либо внешних причин, а является следствием биологических особенностей еврейского племени. (Понятно, сионисты – это те, кому внутренне присуще стремление бежать как можно дальше от Эрец Исраэль С. Б.). …Хазарский каганат, существовавший на юго-восточных границах Руси, был иудейским по религиозному составу и вел по отношению к Руси обычную сионистскую политику (теперь оказывается, что «сионисты» уже и к биологическим евреям не имеют никакого отношения С. Б.). …Борис Годунов, организовавший тихо, стоя за спиной (как всегда у них) перебитие бояр и захвативший благодаря этому, власть был сионистом». – Ну теперь все ясно: сионист – это просто враг русского народа. Что верно, то верно: у «сиониста» Бориса Годунова не было в планах репатриироваться в Израиль.

Конечно, подобные «перлы» не могли появиться в доперестроичную эпоху, но отрицательное пропагандистское клише «сионисты» родилось именно в брежневские времена.

Что же подразумевалось официальными советскими идеологами под этим словом? Интересна в этом отношении брошюра Юрия Иванова «Осторожно: сионизм! Очерки по идеологии, организации и практике сионизма», выпущенная Издательством политической литературы в Москве в 1971 году.

Сионизм, как его трактуют сами сионисты, по мнению Иванова, есть миф, блеф, а его-де исследовательская задача – описать и разоблачить сионизм подлинный, каким он существует в действительности: «Внешне идеология сионизма как бы сводилась к учению о создании "еврейского государства"», – пишет Иванов, но ниже, в примечании, намекает, что, в принципе, не имеет ничего против этих открыто декларируемых сионистами идеалов: «Мы <…> решительно выступаем за право государства Израиль на существование…». Стало быть, по Иванову, истинный сионизм есть нечто совсем иное, чем стремление евреев к своему национальному очагу и строительство собственного государства. А вот что это такое, из всей его мудреной работы так и остается неясным, кроме общего впечатления как о чем-то плохом и ужасном, противостоящем геополитическим интересам СССР и советским официальным идеологическим доктринам. Во всяком случае, моему малопроницательному уму трудно уловить что-либо иное из таких, к примеру, определений, как: «Современный сионизм – это идеология, разветвленная система организаций и политическая практика крупной еврейской буржуазии, сросшейся с монополистическими кругами США и других империалистических держав (можно подумать, что в СССР в те годы существовала хотя бы одна какая-нибудь «разветвленная организация», не связанная с интересами партноменклатуры и ВПК, безгранично и бесконтрольно распоряжавшихся капиталами советской империи, и будто бы сам Иванов смог бы опубликовать хоть строчку, в чем-то несовпадающую с их интересами. Все финансируется капиталом, было бы хотя бы право на существование у нефинансируемых голосов. С.Б.). Основным содержанием сионизма является воинствующий шовинизм и антикоммунизм (почему же в таком случае не называть его «антикоммунизмом»?)» (стр. 4); или: «Сионизм – реакционная система взглядов и система реакционных организаций, обслуживающих империализм, т. е. явление классовое. И сионизм, как и вся мировая система империализма, действительно находится в состоянии глубокого кризиса» – определение, которое абсолютно ничего не определяет. Всякий, кто хоть немного знаком с идеями Герцля и других сионистов резонно скажет: «Позвольте, о чем это он? Сионисты могут спать спокойно, ибо здесь и близко не пахнет какой-либо критикой в их адрес».

Конечно, нет ничего общего между характеристикой сионизма Иванова и того же Свешникова, однако между ними есть определенная психологическая зависимость. Об этом в Послесловии к книге Нормана Кона «Благословение на геноцид» пишет врач-психиатр Д. А. Черняховский: «Тенденциозное освещение истории создания Израиля и арабо-израильского конфликта способствовало созданию неверного представления об исключительной агрессивности, жестокости и вероломстве населяющих Израиль евреев. Естественно, что такого рода представления должны были быть перенесены на советских евреев. Что касается антисионистской пропаганды, то объектом ее был не реальный сионист, то есть сторонник переселения евреев в Израиль, а мифологизированный член тайного еврейского сообщества, цель которого вносить смуту и разлад в жизнь других народов».

Нашлись даже теоретики лжесионизма, утверждающие, что-де сионисты планировали поначалу создать еврейское государство в России, так как там больше всего евреев. Вот уж чего не слышал – о России, был план у Герцля относительно Аргентины – это да, на Сионистском конгрессе говорили об Уганде – факт, но именно российские евреи настояли на Палестине. А почему российские? Да потому, что создание еврейского государства предполагалось главным образом для российский евреев и евреев стран Восточной Европы, никто, кроме них, никуда переселяться не собирался, и ни в одной другой стране, даже в антисемитской Германии, евреи так не стремились к эмиграции, как в России. Увы, не заслужила Россия чести быть желанной в глазах евреев.

Впрочем, извращенное толкование сионизма имеет место не только у советских официальных идеологов и у современных российских национал-патриотов. Встречаем мы его и у ряда западных авторов. Так, например, «Талмудический сионизм», о котором пишет Дуглас Рид в книге «Спор о Сионе», это настоящий нонсенс, полный произвол в изобретении терминов, ведь здесь в Израиле каждый знает, что в устах талмудиста-ортодокса слово «сионист» – ругательство.

Термин «антисионизм» закрепился также и в интеллигентско-либеральной среде как политкорректный синоним несправедливо преданному анафеме слову «антисемитизм». Такая замена терминов порой была вызвана и чисто цензурными соображениями. Так, например, Исраэль Шамир в своей книге «Пардес» пишет: «Отвергая практически исчезнувший биологический расистский антисемитизм, эту теорию позапрошлого века, мы можем поднять на щит мощную анти-иудаистскую традицию св. Павла и Маркиона, Прудона и Маркса, Симоны Вейль и Льва Гумилева. Антисионизм может быть анти-иудаистским, но в Евангелии сомневаться не приходится – оно абсолютно анти-иудаистское» – заметьте: «антисионизм ап. Павла и Маркиона» – видите, как оказывается, «сионизм» еще во времена апостола Пала существовал! Что ж, приходится быть «политкорректным», когда даже за такие невинные выражения тиражи твоих книг сжигают, а издателей отдают под суд.

Таким образом, в определении третьего значения слова «сионизм» следует исходить из понятия «антисионизма», которое, как ни странно, где-то тождественно «сионизму» в первом значении. Классический сионизм (Герцля) пытался решить еврейский вопрос путем эмиграции евреев в еврейское государство, антисионизм также пытается решить еврейский вопрос путем отправки евреев на свою историческую родину. И другого «антисионизма» в нееврейской среде просто не существует, все так называемые «антисионисты» в этом деле выступают союзниками евреев-сионистов, антисионист, в современном смысле слова, это противник еврейского глобального империализма, который является целью отнюдь не сионизма, а мирового еврейства. Поэтому, как сказал Макс Нордау: «других противников, кроме еврейских, у сионизма, вообще, нет» (Речь, произнесенная на третьем конгрессе в Базеле).

Итак, ясно, что евреи отчасти образуют из себя нацию, но является ли эта нация субъектом еврейского вопроса, можем ли мы сказать, что еврейский вопрос – конфликт сугубо национальный? – И здесь найдутся возражения. Первое из них – это то, что национальные конфликты возникают и исчезают, и всегда имеют локальный характер (только между определенными и, как правило, соседними нациями), еврейский же вопрос стоял всегда и везде, также и его глобальный характер никто не будет оспаривать. Второе – это выше процитированное изречение Саадьи Гаона, согласно которому, к этой нации можно принадлежать только при условии соблюдения неких писаных или неписаных правил, которые ни один еврей не может преступить, например, он не может переходить в другую веру, из чего следует, что еврейство не столько нация, сколько религиозная конфессия. И это тоже отчасти верно. Но прежде чем припасать сей предикат еврейству, давайте посмотрим, что он представляет собой сам по себе, т.е., что такое религиозная конфессия вообще.

Религиозная конфессия как форма социальной общности.

Само слово «конфессия» происходит от латинского «confession», что означает исповедь или вероисповедание. Общее вероисповедание – это и есть основной объединяющий фактор и признак всякой конфессии – общности людей, придерживающихся единого вероисповедания, что может называться также церковью, конгрегацией, деноминацией, сектой и т.п. Мы здесь выбрали общий термин, определяющий не столько форму, сколько содержание, суть. Также и вероисповедание может называться разными словами: доктриной, учением, мировоззрением, идеологией и т.п. Суть его в том, что оно является системой взглядов и жизненных установок (парадигм), основанных на единых принципах (догматах). Догматы – это и есть то, что отличает одно вероисповедание от другого. Так, например, христианские догматы четко сформулированы в т.н. Символе веры, иначе называемом «Кредо». История Церкви знала несколько Символов веры: Арианский, Афанасьевский, Никео-Цареградский и т.п.

Нередко вероисповедание приобретает форму национального самосознания и становится т.н. «государственной религией» или, по крайней мере, идеологической основой политики того или иного государства. В этом случае вероисповедание тождественно национальной идее, а стало быть, и конфессия тождественна нации (наиболее яркий пример тому – еврейство до отхода от религии). В конце концов, и всякая религия стремится стать национальной идеей и объединить в единую нацию всех исповедующих ее верующих.

Интересное объяснение вероисповедания имеется у Достоевского в романе «Бесы» (оно, конечно, не доказывает истинность того или иного вероучения как такового, но наглядно показывает его реальную социальную роль):

«Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог». И далее: «Народ – это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя».

Мы уже писали, что всякий народ, развиваясь, стремиться стать нацией – сообществом, где различают «своих» и «чужих», но своих должно что-то объединять и объединять крепко, надежно, так, чтобы исключить всякую возможность внутреннего разлада или гражданской войны. Для того чтобы объединиться в такой союз, оказывается, вовсе не обязательно иметь общее родовое происхождение, не обязательно быть земляками, не обязательно иметь общий язык и культуру, ибо история знает немало братоубийственных гражданских войн. Другое дело религия, и не какая-то там абстрактная философская вера во Всеобщий Высший Разум, безразличный к каждому в отдельности, а именно национальная религия, объединяющая всех своих адептов служением и поклонением общему Отцу-покровителю, делающая всех как бы детьми или рабами одного господина. Вот тут и образуется духовная спайка: ты раб и я, оба мы служим одной цели, какие между нами могут быть разлады, даже если мы стоим на разных ступенях иерархической лестницы, относимся к разным классам – так поставил нас наш господин: царя – царем, капиталиста – капиталистом, работягу – работягой, и мы все должны склоняться перед его волей. Так, русских испокон веков православие сближало с греками, грузинами, болгарами, но отталкивало от этнически более близких поляков. Всякая же гражданская война неминуемо сопровождалась религиозным расколом. Не помню я, чтобы когда-либо воевали друг с другом люди одной веры, одного духовного поклонения или идеологического подчинения.

Иногда мне приходилось слышать от адептов национальной идеи и такие аргументы: «Разве распространение христианства и ислама привело к слиянию наций в христианскую и исламскую?» – Во как! Они готовы даже признать общего «бога», но чтоб все остальное было врозь. Однако они не знают, что идея «национальных государств» сравнительно молода, она возникла приблизительно в конце XIX-го века, в то время как распространение христианства и ислама давно, в основном, завершили свои процессы. Ни в христианстве, ни в исламе, насколько мне известно, нет понятия «нация» в современном значении этого слова (есть арабское слово «умма», что можно перевести как «нация», но под этой «нацией – уммой» имеются в виду мусульмане всего мира, независимо от того, какого они происхождения: арабского, персидского или индийского), в христианстве же, как сказано ап. Павлом: «нет ни Еллина, ни Иудея», и цель этих религий изначально была объединить все нации в одну, хотя «нации» этому всячески противились. Более того, вплоть до XX-го века в официальных документах не было и графы «национальность», вместо нее записывалось «вероисповедание», иногда «сословие» или «подданство». Но, если вероисповедание определяет, какому «богу» ты поклоняешься, то подданство определяет, какому господину служишь, иными словами, чей ты раб, и в каком рабском звании (сословии) ты состоишь, при этом «этническое происхождение» никого реально не волновало. Поэтому, о каком «неслиянии исламских или христианских наций» здесь может идти речь, нам непонятно. Как только была упразднена сословность и религия отделена от государства, все граждане оказались формально равны перед Законом, и их уже ничто не разделяло, но де-факто не все хотели смириться с таким положением, ментально они продолжали делить людей на «чистых» и «нечистых», на «избранных» и «отверженных», на «наших» и «не наших». И вот здесь возникли новые понятия «наций», «рас» и «классов». Но пока еще нигде не замечалось, чтобы расистские или националистические отношения утверждались между членами одной религиозной конфессии. И действительно, с точки зрения любой последовательной религиозной доктрины признание легитимности существования наций есть не что иное, как признание легитимности существования ересей.

Ортодоксальный иудаизм также формально отрицает национализм. Даже представители т.н. «национально-религиозного» направления иудаизма (в Израиле оно представлено, в основном, партией МАФДАЛ, иначе, «кипот саругот» или «вязаные кипы») не могут полностью отречься от сего догмата. Редко когда можно услышать от евреев изложение четкой и ясной позиции по принципиальным вопросам, особенно, по отношению к национализму. Спросите любого еврея: «Вы за национализм или против?» – в ответ получите «наперсточную игру», типа: «националист – это антисемит», «это тот, кто не хочет быть евреем», «не сравнивайте наш здоровый еврейский национализм с шовинизмом» и т.п. Но вот в одном Интервью профессора Иешеботского Университета в Нью-Йорке рабби Мейера-Шиллера, я нашел довольно четкую позицию по этому вопросу, причем, следует принимать во внимание, что раввины никогда не излагают свою личную точку зрения, но всегда говорят как бы от имени всего еврейства: «Мы верим в то, что нация имеет право защитить свою собственную идентичность! Но готовы ли мы предоставить подобное право англичанам, французам, немцам, американцам? Да, Кахане отважился поставить серьезную проблему. Но его ответом, если я не ошибаюсь, было высказывание, что кроме еврейского национализма никаких других национализмов не существует. Конечно, ответ может быть и таким. Если вы следуете строго традиционалистской иудейской линии, вы мне ответите: действительно, в глазах Бога никакого другого национализма не существует. Любой другой национализм – это извращение. Из этого следует, что, будучи евреями Западной Европы или Америки, мы должны встать на сторону либерализма (левых), плюрализма и толерантности, хотя бы для того, чтобы защитить себя от возможного национального правительства, причем именно для возможной защиты самих себя, евреев, а не потому что мы действительно считаем, что общество должно быть левым, для того чтобы быть здоровым и сильным. На самом деле, мы прекрасно знаем, что здоровые и сильные общества не могут быть плюралистичными. Но поскольку мы живем среди "этих безумных гоев", которые могут атаковать нас в любой момент, мы поневоле становимся защитниками политических прав меньшинств и плюрализма». – Да, конечно, мнение религиозного еврея может быть только одним: «никаких национализмов существовать не должно».

В принципе, раввины правы, настоящая нация – это духовное братство, коллективная душа, обращенная к Богу, это семья, образующая собой Град Божий, основанный на Законах Справедливости, все остальное – извращение, уклон от Закона, от Меры, от Истины. Для евреев истина в иудаизме и только в иудаизме, следовательно, гои – извращение, сборища слепых, ведомых слепыми вождями, не знающими, куда идти и зачем – таковы нации без Бога. Но Бог в иудаизме принадлежит исключительно евреям, потому для гоев там отводится роль либо послушной скотины, не знающей своих святынь, Богов, родин, а следовательно, национализмов, либо роль акумов (идолопоклонников), которых иудаизм предписывает искоренить с лица земли. Но с праведниками евреи ничего не могут поделать, ибо знают: ничто так не укрепляет единство нации, как крепкая единая вера и единый закон, потому они испокон веков стремятся расшатать веру атеизмом, секуляризмом, а закон «либерализмом» и «демократией».

Все это подтверждает тот тезис, что не может быть законного разделения на нации внутри одной религиозной конфессии, поэтому понятия «вероисповедание» и «национальность» испокон веков отождествлялись, их различие обнаруживалось только тогда, когда отмирало вероисповедание, но национализм оставался. Наиболее наглядным тому примером является еврейство.

Еврейство как религиозная конфессия.

Признавая иудаизм как вероисповедание, мы тут же должны высказать ряд существенных оговорок. Так, многие, вероятно, будут удивлены, узнав, что у евреев принципиально никогда не было и нет никакого символа веры и никаких догматов. Заповеди, конечно, были и есть, но заповеди вовсе не требуют, чтобы в них «верили», они требуют только одного: чтобы их исполняли, однако неисполнение заповедей вовсе не исключает еврея из еврейства. Поэтому, если и можно назвать еврейство конфессией, то весьма своеобразной, предполагающей религию без веры и веру без религии (можно сколько угодно верить по-еврейски и при этом не принадлежать еврейству).

Иудаизм, пожалуй, единственная религия, которая за всю свою историю почти никогда не знала ни преследования еретиков, ни каких-либо серьезных драм на почве теологических разногласий [5]. Не отрекался иудаизм и от таких своих заблудших сынов, как лжемессии Бар-Кохба, Шабтай Цви, Яков Франк, евреями продолжали считать и ярых безбожников, и даже откровенных врагов еврейского народа, чьи руки по локоть обагрены и еврейской кровью, таких, как Урицкий (убитый, кстати, своим же соплеменником евреем Леонидом Каннегиссером), Генрих Ягода, «злой дух Архипелага» Нафталий Френкель, «полезные евреи» Гитлера, капо концентрационных лагерей и многие, многие другие. И вместе с тем «еврейский плюрализм» имеет свои границы, есть нечто, что еврею не позволено преступать ни при каких обстоятельствах. Казалось бы, что может быть хуже соучастия в еврейском геноциде? Однако с точки зрения иудаизма, бывают преступления куда более тяжкие, что ведут к полному отлучению от иудаизма и вечному проклятию. Такие «преступники» на иврите называются «мешумадим» (дословно, истребленные). Вот, что по этому поводу пишет один из видных еврейских авторитетов раввин Адин Штейнзальц в своей статье «Иудаизм и христианство»:

«Еврейское вероучение различает ряд ступеней приближения к святости. Есть люди, которых мы называем цадиками и хасидами – это праведники. Есть другие – грешники, преступники и злодеи. Однако все они евреи. Но существует преступление, которому нет равных – совершивших его называют "мешумадим", "уничтоженные". Это те, кто изменил вере отцов. Гораздо лучше быть законченным негодяем, последним подлецом, чем креститься. Я говорю сейчас не о психологии вероотступника, а о его социальном статусе в еврейской среде. Вероотступник стоит на самой нижней ступеньке, он – предатель. Не просто дезертир, а настоящий перебежчик, переметнувшийся в лагерь злейших врагов своего народа. Мне неизвестно, что ныне думают в России об армии генерала Власова. Но сражаться в рядах власовцев означало служить Гитлеру. Еврей, принимающий крещение, совершает еще более страшное преступление, ибо его измена усугубляется полутора тысячелетиями гонений. Полторы тысячи лет христиане унижали и преследовали еврейский народ!».

Сказано с пафосом: «злейшие враги народа» (это мы, христиане), «власовцы» (евреи, принявшие Христа или породнившиеся с нами), однако логики за всем этим не просматривается никакой, ведь по той же аналогии можно рассуждать и так: были атеисты и даже с учеными степенями, которые преследовали евреев, поэтому тот еврей, который вздумает получать европейское образование и заниматься наукой – он мешумад, власовец и предатель своего невежественного народца. Нет, что-то не договаривает здесь наш рав, дело тут вовсе не в тысячелетних унижениях, ибо евреев унижали отнюдь не только одни христиане, во всяком случае, мусульмане унижали евреев ничуть не меньше, однако молиться в мусульманской мечети и даже формально принимать ислам еврею не запрещено. А вот такой еврей, как, например, Освальд Руфайзен, приняв христианство, не только не унизил ни одного еврея, но, рискуя собственной жизнью, спас многих во время нацистской оккупации местечка Мир в Белоруссии, более того, он и не думал как-либо отрекаться от еврейского народа и его национальных чаяний. Прибыв в Израиль и поселившись в кармелитском монастыре Стелла Марис в Хайфе, он обратился в Министерство внутренних дел Израиля с просьбой о представлении ему израильского удостоверения личности, но получил отказ. Верховный суд Израиля рассмотрел его иск против министерства и вынес такое постановление (перевод с иврита мой С.Б.):

«Иски просителя были:

понятие «национальность» не тождественно понятию «вероисповедание», ведь еврей по национальности не обязан быть также и евреем по вероисповеданию;

так как быть евреем по Галахе значит быть сыном родителей евреев;

так как решение правительства от 20.7.58, служащее основанием отказа министра внутренних дел – без основания закона, и поэтому ни к чему не обязывает;

так как отказ министра внутренних дел признать его права является своевольным, то из этого следует, что (отказ) вне рамок закона и поэтому в том есть подрыв закона и прав просителя, и составляет дискриминацию по отношению к нему.

…проситель, несмотря на все его большие права и свою искреннюю любовь к евреям, которую он доказал, не вправе налагать на себя имя «йегуди» (еврей).

…Проситель, брат Даниэль, не является сыном еврейской нации и также не сын польской нации, так как отказался от нее, перед тем, как оставил Польшу. Он – сын без нации, и так будет записан в Теудат зеуте.

…Графа, над которой написано заглавие «национальность», в соответствии с параграфом 4 (11) Постановления о регистрации населения 1709-1949, останется пустой и незаполненной. И в этом нет никакой аномалии, так как не каждый проситель удостоверения может заполнить все графы в ней, например: сын без религии».

Мы не можем себе позволить процитировать здесь все постановление суда (документ этот большой), но одно его положение особенно заслуживает нашего внимания, учитывая еще и то обстоятельство, что для израильского Закона настоящее постановление имеет прецедентное значение, и на него всегда ссылаются, когда требуется четко сформулировать «кого считать евреем», оно для нас несет также и основание, чем следует считать еврейство. Эту фразу стоит процитировать в оригинале:

«יהדות – זו סטטוס, מעמד, ומעמד אינו ניתן לחלוקה»

«Еврейство – это статус, сословие (класс), и сословие, не подлежащее разделению». (סטטוס – это слово переводить не надо – оно произносится «статус» и означает «статус», а вот מעמד – читается «маамад» и означает «сословие» и также «класс»). И далее сказано: «Подобное арифметическое деление отмечается относительно только раба, принадлежащего двум господам; религия Израиля, так же как и любая другая религия, в сущности, предмет тотальный, всеобъемлющий, эксклюзивный, израильтянство отступника, находящее свое отчетливое юридическое выражение в бракоразводных процессах, есть статус, не терпящий ни расщепления, ни относительности».

Но, как бы там ни было, все эти споры и распри можно отнести в разряд внутриеврейских, ну, на худой конец, в разряд межконфессиональных, тема же нашего исследования иная, поэтому опять возникает наш контрольный вопрос: можно ли еврейскую проблему в целом определить конфликтом сугубо религиозным? И здесь ответ будет отрицательным, ибо, если религия и играла какую-то роль в еврейско-гойских отношениях, то эта роль скорее была не катализатором конфликта, а наоборот, смягчающим фактором, без которого конфликт часто мог бы протекать в более острых формах. Так, например, гитлеровский геноцид европейского еврейства вовсе не имел своими причинами религиозные разногласия между Гитлером и евреями, которые преследовались сугубо по расовому признаку. Раса, гены, кровь, похоже, более важны, нежели образ жизни и убеждения, также и для самих евреев, которые нередко и сами определяют еврейство как расу. И действительно, еврейство даже догматически не требует от своих членов исповедания иудаизма, вполне допускает атеистическое мировоззрение и светский образ жизни, но в то же время не допускает в свое лоно никого из посторонних, даже если они согласны принять еврейское вероучение и придерживаться еврейских традиций, пусть даже более скрупулезно, чем подавляющее число евреев, родившихся от матери-еврейки. Таким образом, чтобы быть евреем, нужно обязательно родиться от еврейки, отсюда следует, что для еврейства чистота крови является более весомым фактором, нежели чистота нравственная и праведный еврейский образ жизни, что, безусловно, является несомненным атрибутом расизма. Но, прежде чем определить еврейство как расу, мы должны рассмотреть, что обозначается термином «раса» вообще.

Раса.

Обычно, когда говорят о расах, имеют в виду чисто антропологическую терминологию. Так, «Большая советская энциклопедия» определяет расы следующим образом: «Расы человека (франц., единственное число race), исторически сложившиеся ареальные группы людей, связанные единством происхождения, которое выражается в общих наследственных морфологических и физиологических признаках». Иногда в этом плане евреев относят к т.н. арменоидной расе (вероятно имея в виду семитских предков современных евреев, но с тех пор, как в Израиле поселились евреи из всех частей света и принесли с собой признаки практически всех возможных человеческих рас от монголоидной до негроидной антропологическая классификация евреев стала столь же затруднительной, как и  выделение христианской расы или расы мусульманской. В этих обстоятельствах, конечно трудно и невозможно судить о специфических «морфологических и физиологических признаках» еврейской расы со строго антропологических позиций. Но нас здесь антропология и не интересует. Исходя из вышесказанного, понятие «раса» нас может интересовать только в плане конфликтов, возникающих на расовой почве. Поэтому исходным материалом для определения сего термина будет не та или иная правильная научная теория, а идеология расизма или примордиализма, какой бы неправильной и абсурдной с научной точки зрения она ни была. Это подобно тому, как определяющим основанием Закона о возвращении в Израиле послужили не галахические традиционные определения еврейства, а воззрения Гитлера, считавшего евреями и подвергавшего преследованиям всех, у кого в родословной был хотя бы один еврей до третьего поколения. Этот закон дает нам очень важный и справедливый прецедент определения еврейства: кого преследуют как еврея – тот и еврей, тот и имеет право на убежище. Только, к сожалению, этим правом все «права» такого «еврея» в самом Израиле и ограничены, и если выяснялось, что у спасенного мама не еврейка, или, еще хуже, он принял христианство, как Освальд Руфайзен, израильский закон, не лишая, правда, гражданства, отказывал ему в праве принадлежать еврейству со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. Но зато сей прецедент дает и нам основание принять в свой дискурс противоположное еврею понятие гоя, также ничего общего с антропологической наукой не имеющее, однако на основании политических реалий мы можем вывести ему соответствующее определение: гой – это всякий, кто подвергается той или иной дискриминации со стороны еврейства как гой, отличие состоит только в том, что у гоя нет такой страны, где он мог бы найти себе убежище от еврейского ига, но подробнее об этом будет сказано ниже. Точно так же, если кто-то скажет, что евреи – это раса и на этом основании будет их как-то унижать, или наоборот, говорить об их превосходстве, для нас этого вполне достаточно, чтобы определить еврейство как расу. Расизм и его форма примордиализм, конечно, антинаучны, но они есть реальность, с которой в политике нельзя не считаться. Таким образом, расой является любой субъект конфликта, возникшего на почве расизма.

Что же такое расизм? Некоторые считают, что назвать негра черным – это уже расизм. Есть даже анекдот на эту тему:

Сражаются два боксера – русский и негр, матч транслируется по телевидению. Диктор комментирует: «Негритянского боксера вы можете отличить по белым трусам».

Кто его знает, а может, и трусы назвать «белыми», а розу «красной» – тоже расизм? – Это как вам будет угодно, пусть и «расизм», но такой «расизм» для нас вполне легитимен и ничего предосудительного мы в нем не находим. Другие имеют несколько иной подход, они говорят: «Если вы называете негра черным, а белого – белым – это еще не расизм, а констатация факта. Если же вы делаете из этого вывод о каком-либо превосходстве той или иной расовой группы над другой – то это уже расизм». – Весьма сомнительное определение. Во-первых, не ясно, что здесь «превосходство», а что «недостаток»: белизна или чернота. Наверно, если белый актер и черный будут одновременно претендовать на роль Отелло, то черный, конечно, будет иметь некоторое преимущество, а в роли Зигфрида, скорее всего, лучше будет чувствовать себя ариец, потом, разве «вывод о превосходстве» не констатация факта? А ведь помимо цвета кожи у людей есть масса других качеств, более важных, по которым мы можем кого-то выделить, а кого-то забраковать (IQ, например), и не суть важно, одного человека или группу людей (я даже готов признать, что среднестатистический IQ евреев выше, чем гоев – не расизм, а тоже «констатация факта»), но важно, что мы не смотрим, кто их мама и папа, а принимаем «товар лицом». Таким образом, расизм, в нашем понимании – это деление людей на «высших» и «низших» не по тем качествам, которые они актуально являют, а по качествам их предков или даже качествам, ложно приписываемым их роду расистскими предрассудками.

Разумеется, наше понятие расы может совпадать с антропологическим понятием «раса», но только в том случае, если последнее становится фактором расизма, однако наша «раса» никоим образом не когерентна терминам антропологии или генетики, ибо мы не биологи, да и биология ничего нам не скажет, какими юридическими правами должен обладать тот или иной субъект в зависимости от его «морфологических и физиологических особенностей». С другой стороны, расами в нашем понимании являются любые элиты, касты, сословия, блюдущие свою родовую чистоту и избегающие какого-либо смешения с субъектами, их кругу не принадлежащими. Такими расами, например, в России были дворянство и простонародье, публицисты XIX-го века говорили о расе рабочих, о расе богатых, и хотя в то время уже знали термин «классы», все же, надо думать, применяли они расовый термин неспроста. Такое же понимание расы встречается и у современных философов. Так, например, Карл Поппер в расизме обвиняет Платона, который в своем «Государстве» утверждал следующее: «но бог, вылепивший вас, в тех из вас, кто способен править, примешал при рождении золота, и поэтому они наиболее ценны, в помощников их – серебра, железа же и меди – в земледельцев и разных ремесленников», из чего Поппер заключил: «Эти металлы передаются по наследству, они – расовые характеристики», и далее: «…забота о чистоте сословия (т. е. расизм) занимает гораздо более важное место в платоновской программе, чем могло показаться на первый взгляд» (Открытое общество и его враги). Российский философ академик Александр Панарин в своей книге «Агенты глобализма» пишет: «Это неважно, что в данном случае расизм пользуется не антропологическими критериями, которые фиксирует генетика, а в основном экономическими, рыночными. Рыночной теории сегодня приданы черты расистского естественного отбора, безжалостного к неприспособленным – даже если окажется, что речь идет о большинстве человечества».

Наш термин оправдан также и этимологически. Так, например, Лев Поляков пишет: «В своем родовом, ученом значении термин «раса» применялся к животным раньше, чем к людям. В 1765 году во Франции «Энциклопедия» ограничивает его использование в этом значении «особыми породами некоторых животных, особенно лошадей». В дальнейшем, по отношению к людям слово «race» обычно содержало уничижительный оттенок, как если бы речь шла о зверях или животных. Этот оттенок в какой-то мере сохраняется и в наши дни, как это фиксируется в словарях» (История антисемитизма. Эпоха знаний). Также и нам известно из английского языка, что слово «race» означает как расу, так и скачки. Но расизм – это и есть своего рода «скачки» – состязание между людьми на породистость.

Евреи обычно категорически отрицают свой расизм (а что они только не отрицают, если, конечно, речь идет не о выдающихся еврейских достоинствах), они говорят: «У нас нет никакого расизма, у нас есть богоизбранность». – Хорошо, а «богоизбранность», разве не расизм, если ваш «бог» избирает людей не по их личным добродетелям, а по происхождению? По-моему, еще хуже. Если кто сам себя избрал, своими некими выдающимися заслугами возвысил себя над другими – это еще куда ни шло, а тут никаких заслуг, никаких достоинств – и на тебе, «высшая раса». В своей книге «Пятое Евангелие» я уже растолковывал, что значит избранность в религиозном, христианском понимании:

«Что значит быть избранным, аристократом духа? Библия никогда не связывала аристократизм с происхождением, несмотря на то, что сей предрассудок в те времена был гораздо более популярен, нежели сейчас. Наоборот, Библия учит, что нельзя быть “избранным” только благодаря факту своего рождения. Сколько в Священной истории детей Авраамовых, рожденных от матери еврейки, оказывались отверженными, не выдержав личного теста избранности. Иисус в своей притче о брачном пире, разъясняя понятие “избранности”, показывает, что на пир Царь зовет всех и каждого, но не все соглашаются прийти, потому что “много званных, но мало избранных” (Мф. 22:14), т.е. мало тех, кто откликнулись на призыв».

Иными словами, избранные – это те, кто готов принять на себя «иго Небес», нести свой «крест», принести себя в жертву. Евреи, конечно же, категорически не согласны с этой трактовкой, мол, нет, Бог не всех зовет, но только их, евреев, гои ему и даром не нужны. Их право, конечно, думать, как они хотят, но и мы сохраняем за собой право считать всякую «избранность», не основанную на каких-либо объективных достоинствах или заслугах, расизмом.

Еврейство как раса.

Всякий раз, когда антисемиты пытаются причислить кого-либо к евреям по внешности или по происхождению, их справедливо называют расистами. К примеру, если кто-то назовет Троцкого евреем, от самих же евреев можно услышать массу возражений: «а ходил ли Троцкий в синагогу?», «а считал ли он сам себя евреем?», «а служил ли он мировому еврейству или же все-таки представлял советскую власть?». Возражения справедливы, но зайдите для интереса на портал sem40 и найдите там панегирическую статью о Троцком http://www.sem40.ru/ourpeople/destiny/15406/, и вы увидите, что там, как и в любой иной статье или публикации этого портала фамилия Троцкий выделена синим цветом. Таково правило портала, о котором напоминается на каждой странице: «на нашем сайте фамилии евреев выделяются синим цветом» (включая даже имена евреев-христиан и евреев-антисемитов). Это чисто еврейский портал – авангард борьбы с «антисемитизмом» превзошел всех антисемитов по раскрытию еврейских псевдонимов и фамилий. И, что интересно, никто из евреев с этим порталом не спорит куда только подевались все их «веские аргументы»!

Также нередко можно услышать резкие возражения евреев против теории «еврейской расы» как таковой и существования каких-либо особых еврейских генов. В качестве аргумента они говорят: «приезжайте в Израиль и посмотрите на эфиопских евреев: разве они похожи на белых ашкеназов?». Но если нечто подобное заявит антисемит, тот же самый еврей может возразить ему: «А вы знаете, что в начале репатриации из Эфиопии производили исследования ДНК? – Результаты поразили. Это действительно один народ с совершенно незначительными вариациями!», или: «А вы знаете, что в Бар-Иланском университете открыли еврейский ген? – Об этом давно все знают, кроме невежд в генетике!» (дословно цитирую комментарии евреев в блогах).

Однако для того, чтобы быть расистом в еврейском вопросе, вовсе не обязательно верить в еврейский ген. Так, например, некоторые каббалисты верят, что Бог рассеял свою Святость в виде искр, которые сокрыты в каждом еврее, но некоторые искры попали в гойские тела и там временно живут – так они обосновывают возможность перехода некоторого количества гоев в еврейство. С другой стороны, также не все антисемиты-расисты, говоря о еврейской расе, апеллируют к антропологии. Так, например, Гитлер назвал евреев «расой ума», отчасти верно выделяя евреев по качеству и складу мышления, он явно лицемерит, когда пишет, что евреев «ни одна окружающая среда не может ассимилировать». Правильно было бы сказать: «не хочет ассимилировать» или «не хочет ассимилироваться в евреев сама», даже и не пытаясь как-либо приобщить свой ум к еврейскому. Но это уже вина не евреев, а «окружающей их среды». У самого Гитлера была прекрасная возможность ассимилировать евреев и тем самым покончить с еврейским вопросом, только для этого надо было вместо крематориев построить такие печки, в которых были бы сожжены все документы, так или иначе свидетельствующие о расовой принадлежности граждан Германии, уравнять всех как в правах, так и в обязанностях, но он этого сделать почему-то не захотел. Что ж, «раса ума», так раса ума, но принадлежность к сей «расе» я бы все-таки идентифицировал именно по уму, а не по документам, якобы удостоверяющим еврейский генотип.

Существует расхожее мнение, что понятие «еврейская раса» относится исключительно к антисемитскому дискурсу. Так, некий автор интересной брошюры об антисемитах «За что они нас не любят?» И. Семеновкер не без доли иронии заметил следующее: «Для усиления антисемитской пропаганды националисты «повысили» евреев в чине, считая их не нацией, а иной расой». Однако он, видимо, не знает, что не только антисемиты относят евреев к особой расе, многие еврейские авторы также называют еврейство «расой». Один из предтечей сионизма Моше Гесс в своей книге «Рим и Иерусалим» пишет:

«Еврейские носы не поддаются реформе, и черные вьющиеся волосы вследствие крещения не выпрямляются с помощью гребенки. Еврейская раса – одна из первичных человеческих рас, и вопреки климатическим влияниям она воссоздает себя в своей целостности. Еврейский тип на протяжении столетий оставался неизменным.

…Я могу привести пример из собственного опыта, свидетельствующий о жизнестойкости еврейской расы, проявляющейся в смешанных браках с представителями индогерманских народов. Известно, что при браках представителей индогерманской расы с монголами преобладающим становится монгольский тип: русская знать, в чьих жилах течет не так уж много монгольской крови, тем не менее сохраняет монгольский тип. В числе моих единомышленников есть русский аристократ, который, как все истинно русские дворяне, обнаруживает свое монгольское происхождение фигурой, свое же индогерманское происхождение – тонким умом. Этот человек женился на польской еврейке; от их брака родилось много детей, и все без исключения выглядят как евреи…

…Вся прошлая история развивалась благодаря расовой и классовой борьбе. Расовая борьба нечто первичное, классовая борьба – вторичное».

По этим цитатам уже наглядно видно, что расизм по отношению к евреям отнюдь не антисемитское изобретение. О евреях как о расе также говорил Теодор Герцль, неоднократно этот термин упоминал в своих статьях Владимир Жаботинский и др.

Раса, поскольку она является (в нашем смысле слова), скорее, идеей, а не объективной реальностью (порой даже предрассудком), в отличие от народа и нации, не является сама по себе составляющей частью еврейства, так же как не является таковой еврейская парадигма и еврейская идеология. Однако, наряду с последними, раса является одним из факторов, объединяющих евреев в организацию (независимо от того, говорят они это слово или нет, евреи много чего не говорят, но делают), поэтому такую организацию можно назвать расистской, что, по сути дела, является синонимом слова «раса» как реальности субъективной (порожденной воображением субъекта), но в тоже время и вполне объективной, т.е. существующей как симулякр, ибо в таком качестве еврейство реально является субъектом конфликта на расистской почве, ведь, как еще писал К. Маркс, идея, овладевшая массами, становится материальной силой, а потому, вполне может выступать причиной еврейского вопроса.

И опять мы ставим контрольный вопрос: является ли расизм главным фактором еврейского вопроса? Хотя нам очень не нравится расизм, ни в какой его форме, тем не менее вынуждены признать, что отнюдь не всегда расизм приводит к конфликтам. Кто-то не хочет с кем-то смешиваться – ну и Бог с ним, – скажут все нормальные люди, пусть себе живет своей жизнью, нам то что? Да, правильно, – скажут те антисемиты, что хорошо знают евреев, – если бы евреи жили своей жизнью, мы бы на них не обращали никакого внимания, но в том-то и дело, что они пытаются жить нашей жизнью, везде и всюду втираются в доверие, хотят выглядеть везде «своими», но таковыми так никогда и не становятся; что, мол, за двуличность, что им в конце концов от нас надо? – Когда-нибудь мы ответим и на этот вопрос, пока же скажем, что не только евреям что-то нужно от гоев, но и гоям евреи также нужны, более того, они во многом суть именно гойское порождение, гойская изнанка и гойская вина. Более того, евреи только потому и существуют, что существуют нуждающиеся в них гои. Подробно мы поговорим об этом ниже, когда будем рассматривать другую сторону конфликта – гойство, пока же скажем, что к конфликту приводит не расовая обособленность евреев, а наоборот их внутренняя близость к гоям, как будто это какая-то интегральная часть гойства. В сущности, евреи есть не кто иные, как особо выделившиеся привилегированные гои. Из гоев вышел первый еврей Авраам, из гоев-прозелитов еврейство всегда пополняло свои ряды, и можете не сомневаться, еврейство возникнет даже там, где гоями удастся достигнуть полного «юденфрая» (страны, свободной от евреев) – идеала нацистов, ибо, как сказано еще Иоанном Крестителем: «и не думайте говорить в себе: "отец у нас Авраам", ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3:9).

Также и со стороны антисемитизма расизм, даже если таковой порой присущ антисемитам, что в действительности большая редкость, не является причиной конфликта с евреями. Как бы ни хотелось еврейским апологетам свести антисемитизм к расизму, ничего у них не получается, концы с концами не сходятся. Так, например, Дмитрий Верхотуров в своей статье «Пособие для антисемитоискателя» ставит расизм основным признаком антисемитизма: «Антисемиты уверены, …что евреи – "расово неполноценные". Недаром среди антисемитов такой популярностью пользуются расовые теории и расизм». И в конце дает такое «резюме»: «Вот так можно определить основные идеи антисемитизма. Итак, антисемитизм – это комплекс идей, на основе которых евреям выдвигаются бездоказательные обвинения в захвате мирового господства. Наверное, это определение захватит в себе все основные идеи и взгляды антисемитов». – Ну кто мне объяснит, «мировое господство» и «расизм» – где здесь связь? Неужели теперь господство считается признаком «неполноценности»? И разве, если кто стремится к господству, он непременно «расой» должен считаться?

Ну, как бы там ни было, давайте поищем какие-нибудь следы расизма в антисемитизме. Для примера классического расистского высказывания приведем слова отца-основателя США, творца Декларации Независимости, президента Томаса Джефферсона: «Ни один негр никогда не поймёт ни геометрию Евклида, ни кого-либо из его современных толкователей». Мы не будем сейчас обсуждать это высказывание, назовем его типично расистским и несправедливым обобщением всей негроидной расы, которая дала миру немало ученых и мудрецов, я хочу просто, чтобы кто-нибудь нашел мне что-либо подобное в высказываниях антисемитов о евреях. Увы, подобных высказываний о евреях нет даже у Гитлера. Из этого мы заключаем: У антисемитов нет антропологических претензий к евреям. Если кто считает иначе, ему предоставляется возможность найти и показать, какие именно биологические особенности евреев отрицаются антисемитами или определяются как «неполноценные».

Как бы там ни было, антропологическое понятие «раса», как его ни толкуй, не является политическим понятием, потому еврейство, будь оно только расой, не могло бы выступать субъектом какого-либо политического конфликта, но оно таковым выступает именно потому, что имеет свои политические интересы, противоположные гойским, и в то же время не слишком стремится к национальной независимости от последних. Более того, потому «антисемиты» и не любят евреев, что считают их «паразитами», «захребетниками» или, как написал Шульгин: «евреи суть сильная нация, очень бесцеремонно проталкивающаяся "наверх" в каждой стране» (Что нам в них не нравится). В этом качестве еврейство представляет собой особую действующую среди гоев организацию, цель которой отнюдь не защита от гоев, но наоборот, всяческое использование их в своих интересах, дабы жить и богатеть за их счет. Поскольку официально такие цели евреями нигде не декларируются, но так или иначе де-факто исполняются скрытыми теневыми путями в обход моральных принципов и писаных законов, то такую организацию можно назвать преступной, хотя и не всегда действующую против официальных гойских властей, а нередко и в прямом антинародном сговоре с последними. Именно в таком образе предстает еврейство в знаменитых «Протоколах Сионских мудрецов» и в трудах разных антисемитов т.н. «конспирологического» направления, хотя далеко не все антисемиты видят в еврействе тайную организацию, вынашивающую планы по захвату мира. Кто из них прав, а кто ошибается, нельзя сказать, не рассмотрев обе эти точки зрения, ибо, как у первых есть некоторые основания так считать, так и у вторых отвергать их гипотезу. Но прежде, следуя нашему уже установившемуся правилу, разберем, что такое «теневая организация» вообще и посмотрим, к какой группе людей можно применять сей термин.

Теневые организации.

Когда кто-нибудь заводит разговор о конспирологии: о теневых организациях, о деятельности спецслужб или о тайных заговорах, то нередко тут как тут находятся «трезвые скептики», что начинают крутить пальцем у виска и подозревать рассудок своего оппонента в помешательстве, паранойе или мании преследования. Так, например, в качестве послесловия к книге Нормана Кона «Благословение на геноцид» издателями приводятся высказывания некоего врача-психиатра Д. А. Черняховского: «Как практикующему врачу мне постоянно приходится сталкиваться с психопатологией конкретных пациентов. Читая книгу Нормана Кона, я еще раз убедился, что паранойяльные признаки могут быть присущи не только отдельным людям, но и некоторым общественно-политическим движениям в целом». Некоторые свой диагноз ставят уже и не только «движениям в целом», но и народам в целом, гоям в целом, как только их взгляды на еврейство в чем-то начинают расходиться с точкой зрения, навязываемой евреями: «мы народ, мы нация, мы религиозная община, ничем не отличающиеся от других народов, наций и общин». Особенно интересна в этом отношении книга, написанная неврологом доктором Я. Ю. Попелянским, «Размышления об антисемитах. С любовью…». Идея ее такова: нечего с антисемитами дискутировать, их надо просто лечить. Скажу так: ничего более грязного и бредового в жизни не читал (это я с «любовью» говорю). Представляю, какой бы поднялся шум, если бы кто-нибудь написал подобную книгу против евреев, а почему бы и нет? Еврейство – это тоже своего рода диагноз, ибо еврейская идея, точнее, не идея, а обсессия (навязчивая идея), делящая людей на «евреев» и «гоев», утверждающая мифическую еврейскую «исключительность», идея явно бредовая, во всяком случае, с точки зрения разума, науки, идей Просвещения, на базе которых воспитывались большинство советских и западных образованных людей. Я думаю, все-таки неспроста советскую психиатрию на Западе в свое время осудили как преступную форму борьбы с инакомыслием, и г-да Попелянские, Черняховские со товарищи, я думаю, из той же школы. Ну хорошо, допустим, по некоторым признакам, профессиональному психиатру удалось установить паранойю у Нилуса, хотя «Протоколы» писал вовсе не он, но говорить серьезно о «психических эпидемиях» и «психической инфекции» может разве что шарлатан, а не дипломированный врач. К тому же ему можно возразить и таким афоризмом: «Если у вас даже мания преследования, это еще не значит, что вас не преследуют». Увы, преследования в нашем грешном мире отнюдь не редкость. Мы имеем самый разнообразный преступный мир: мафии, спецорганы, международные террористические организации, тоталитарные секты, и на этой благодатной почве вырастали и будут вырастать всякого рода заговоры. Мы не будем здесь их подробно рассматривать, но вовсе не из опасения, как бы и нас тоже евреи в паранойе не заподозрили, а просто потому, что заговоры не тема нашего исследования, поэтому ограничимся лишь тем, что установим как факт то, что они бывают, и этого вполне достаточно, чтобы принимать их в расчет и относиться к ним вполне серьезно.

Еврейство как теневая организация.

Больше всего не любят евреи, когда кто-то говорит о еврействе как об организации; сама болезненность восприятия подобных утверждений говорит о том, что свою организованность евреи пытаются всячески скрыть как нечто постыдное. Точно так же многие из них, живя в диаспоре, скрывают свою национальную принадлежность или, по крайней мере, стараются ее не афишировать. В качестве аргумента, якобы опровергающего организованность еврейства, приводят афоризм: «где два еврея, там три мнения». Но стоит кому-то сказать нечто критическое о еврействе, хотя бы утверждение об их единстве и организованности, как вы тут же увидите это самое единство в единодушном отрицании сего утверждения. Если евреи нация, то почему, спрашивается, они стесняются своего национального единства? Наоборот, все нации гордятся своей сплоченностью (израильтяне сплоченностью тоже гордятся, но если в наше время евреи где и проявляют себя как нацию открыто, то только в Израиле или в лоне сионистского движения, в диаспоре же все евреи на словах стараются солидаризироваться с интересами «титульных наций» как «россияне еврейского происхождения» или «немцы Моисеева Закона» и т.п., иначе им трудно было бы объяснить этим нациям, что, собственно они забыли в их странах, когда их еврейская нация давно уже имеет свою государственную независимость в лице государства Израиль).

Евреям же не-сионистам национальная независимость не нужна – это ясно, что же им тогда нужно? Одни говорят, что им нужно мировое господство, другие, например, Валерий Емельянов, уверяют, что цель евреев – служить сатане, сами же евреи верят, что они служат Всевышнему. Вопросу о целях еврейства как организации посвящена книга Александра Севастьянова «Чего от нас хотят евреи», в которой он доказывает: «Америка – тот идеал, равняясь на который, евреи намерены строить и уже строят свое российское бытие. Естественное для нас чувство презрения к этой безнациональной стране, оторванной от традиций Старого Света, погрязшей в правовом демохристианском идиотизме и иных системных пороках, для них – дико, кощунственно. Превратить Россию во второй оплот мирового еврейства, в новую Америку (как в смысле комфортного и обеспеченного положения евреев, так и в смысле руководства страной) – их заветное упование, неуклонно осуществляемое». – Прав ли Севастьянов в своем видении целей российского еврейства или нет, здесь трудно сказать, разумеется, он вправе презирать одно, мы другое, о вкусах не спорят, однако мы должны здесь заметить, что превращение России в Америку – мечта не одних только евреев, для многих русских западников Америка представляется идеалом (даже Хрущев об этом в каком-то смысле мечтал), поэтому, если такая цель и является объектом конфликта с некоторыми национал-патриотами, типа Севастьянова, то уж она никакого отношения не имеет к объектам рассматриваемого нами еврейского вопроса. Но это еще не все, далее Севастьянов пишет более конкретно: «стратегическая сверхзадача, определяющая поведение в целом евреев в России, опознана и сформулирована: интегрироваться в российское общество и российскую элиту, сохранив и укрепив еврейскую идентичность, ради упрочения своей экономической и политической власти в стране». – Прекрасно! Это уже что-то специфически еврейское, однако и в этом ничего предосудительного мы не находим. Всякая организация стремится к упрочению своих позиций для более успешной реализации своих целей, каковы бы они ни были. Цели, говорят, оправдывают средства, но объектами конфликтов являются не цели (хотеть никому не возбраняется), а именно средства, т.е. какими путями добивается та или иная организация своих целей, законными или преступными. Поэтому нас здесь интересует второй аспект: является ли еврейство преступной организацией.

Само собой разумеется, обвинения в преступлениях бывают справедливыми, а бывают ложными и клеветническими, и евреи здесь не являются исключением. Обратимся к примерам наиболее типичных обвинений и попробуем в них разобраться.

Обвинения еврейства как преступной организации – правда или ложь?

Как только горбачевская перестройка ослабила вожжи идеологической цензуры, тут же прилавки книжных ларьков были заполнены Библиями, Коранами, Бхагавадгитами, и среди всей этой древней премудрости частенько мелькала брошюра с названием, претендующим на исторический памятник: «Протоколы Сионских Мудрецов». Правда, не каждый интеллектуал-книголюб понимал, зачем ему нужен сей бестселлер, однако сомнительному товару быстро сделали рекламу евреи и антисемиты. Особенно настойчиво добивалось переиздания «Протоколов» общество Память, чуть ли не сделав их манифестом своей организации. Еврейские же организации, вместо того, чтобы проигнорировать эту старую макулатуру, в советских реалиях давно потерявшую свою актуальность, или, наоборот, предложить: «Почитайте и убедитесь, какой дурью занимаются наши противники», стали усиленно добиваться запрещения издания этой книги и изъятия ее из продажи, чем оказали значительное содействие ее распространителям, возбудив у равнодушных обывателей нездоровый интерес. Более того, ряд еврейских публицистов, поддавшись на провокацию, повели себя так, как будто «на воре шапка горит», принялись усиленно исследовать сей материал с явно тенденциозным уклоном, причем в своих оправданиях переходя всякую разумную меру: «Протоколы», мол, и фальшивка, и плагиат, и вообще мы к ним никакого отношения не имеем. Это чем-то напоминает известный анекдот:

– Абрам, ты брал у меня целый таз, а вернул его с дыркой.

– Во-первых, я брал у тебя таз с дыркой. Во-вторых, я отдал тебе таз без дырки. А в-третьих, никакого таза я у тебя не брал!

В печати стали появляться явно пристрастные публикации, доказывающие подложность «Протоколов» и непричастность к ним евреев. Так, например, многие исследователи, говоря о «Протоколах», ссылаются на книгу Нормана Кона «Благословение на геноцид» как на один из самых серьезных и фундаментальных трудов по этому вопросу. На мой же взгляд, кроме обилия всевозможной исторической информации, вычерпанной из старых архивов, слухов и сплетен о тайной деятельности царской охранки, что действует магически на недалекие умы, ни одной собственно критической мысли сей труд не содержит. Для настоящего критика вопрос, кто написал то или иное произведение, по каким побудительным мотивам, по чьему заказу и сколько заказчики заплатили сочинителю, всегда отодвигается на последнее место. Для него важно содержание и тот эффект, который оказывает сие творение на общественное сознание. Но для Кона это ровным счетом ничего не значит, и все внимание его анализа сводится к двум абсурднейшим и противоречащим друг другу тезисам. Первый: «Протоколы» – фальшивка; второй: «Протоколы» – плагиат; как будто, доказав их, можно с уверенностью утверждать, что еврейство не является преступной организацией, стремящейся к мировому господству. Я бы не стал критиковать Кона, если бы эти два некритически принятых умозаключения не повторяли как попугаи вслед за ним тысячи ревностных борцов с антисемитизмом. Здесь можно перефразировать слова императора Николая II, сказанные, правда, в обратном смысле: «…нельзя чистое дело защищать грязными способами».

Что такое фальшивка? – Я пишу свое сочинение и выдаю его за произведение другого автора.

Что такое плагиат? – Я переписываю чужое произведение и выдаю его за свое.

Ни того ни другого в «Протоколах» нет. В первом случае наш критик даже забывает указать, фальшивость какого именно «оригинала» он пытается выявить, может быть, некое тайное сочинение Теодора Герцля, Ахад ха-Ама, Нордау? ОК, есть и такие предположения, но об этом можно спорить с Нилусом, мадам Лесли Фрей и прочими почтенными оппонентами, но не с «Протоколами», которые никаким намеком ни к Герцлю, ни к сионистскому движению себя не причисляют, а потому и сама постановка вопроса о «подлинности» «Протоколов» представляется весьма абсурдной. Когда говорят о подлинности чего-то, то указывают, чего именно, например: «это подлинный Ван Гог», «это настоящий Моцарт», «это работа самого Страдивари», но нонсенс сказать: «это настоящая картина» – да, сами видим, что не скульптура; «это классическая соната» – да, похоже, что не рок-н-ролл; «это подлинная скрипка» – а кто говорит, что баян? Точно так же можно сказать: «эти протоколы подлинные» – да, разумеется, они и есть протоколы, а не любовные стихи; «их автором является подлинный аноним» – у кого-нибудь есть возражения против сего утверждения? Все, что существует, то и подлинно, ибо является самим собой, а не чем иным.

Вот перед нами «Протоколы», чьи они, мы не знаем, но нельзя не принимать их такими, каковы они есть, как бы ни было трудно найти для них соответствующую классификацию. Из их содержания даже нельзя установить (и это также не пытается сделать Кон), дух какого именно направления в еврействе пытается извратить «фальсификатор»? Мы, со своей стороны, конечно, можем сказать, что извращены там дух европейской демократии и дух интеллигентского либерализма, но считать их специфически еврейскими направлениями мы не имеем никакого морального права. Второй тезис: «Протоколы» – плагиат, как мы сказали, противоречит первому, ибо плагиат подразумевает существование оригинала, а фальшивка, наоборот, его отрицает, тогда, стало быть, тот «оригинал», с которого списаны «Протоколы» и есть фальшивка. Но в данном случае, если даже «Протоколы» суть плагиат, то по своему значению намного превосходят «оригинал», о существовании которого, вероятно, никто бы и не вспомнил, не раскопай его некий корреспондент газеты «Таймс» своим дотошным «анализом». «Параллельные места», которые «находит» (после «Таймс») Кон в «Протоколах» и памфлете Мориса Жоли «Диалог в аду», представляют собой довольно-таки общие тривиальные мысли, которые нетрудно отыскать у многих авторов нигилистического мировоззрения. Эти аналогии весьма натянуты и неубедительны в плане обвинения в прямом плагиате. Точно так же можно обвинить в плагиате и самого Жоли. Возьмем, к примеру, пару отрывков:

Возможно, что автор «Протоколов» читал книгу Жоли, возможно, читал и Макиавелли, и Ницше и других разрушителей традиционной морали (хотя совершенно очевидно, что не читал Талмуда, да и с сионистами, похоже, был знаком лишь понаслышке). Сии модные идеи нашему «фальсификатору», судя по всему, пришлись не по душе, но запали в память как нечто негативное, что и нашло выражение в гротескном виде в его пародии. Но где же здесь плагиат? Владимир Бурцев, например, в своей книге «Протоколы сионских мудрецов» – доказанный подлог» даже усматривает параллели отдельных фраз «Протоколов» с Платоном, Аристотелем, Полибием, с работами английских экономистов Джона Грея, Джона Фрэнсиса Брея, известных идеологов разного политического толка XIX века, таких, как Прудон, Победоносцев [6], Гужено де Муссо, знаменитого антисемита Дрюмона и, конечно же, Макиавелли. Если следовать логике Кона, то не есть ли сама книга «Благословение на геноцид» простой плагиат с Бурцева, с материалов суда в Берне в 1933 году, с журналиста Филиппа Грейвса, впервые опубликовавшего сравнения Протоколов с памфлетом Жоли в газете «Таймс» от 18 августа 1921 года, или где-нибудь у Кона можно найти хотя бы одну оригинальную мысль?

Впрочем, читая наших аналитиков, можно прийти к выводу, что плагиат тоже разный бывает. Интересный, например, упрек делает Бурцев авторам «Протоколов»: «Подделыватели не сочли нужным «плагиировать честно» – воистину «перл» – попытка преподнести нам этический кодекс сочинителей подлогов, доносов, провокаций и клеветы. Но самое интересное в другом: даже сей нонсенс плагиирован, сравните, например, что пишет по этому поводу предшественник Бурцева Ю. Делевский в книге «Протоколы Сионских мудрецов (История одного подлога)»: «Подделыватели не сочли нужным «плагиировать честно». Похоже да? Не удивляйтесь, вся глава книги Бурцева «Главный источник плагиата-подлога «Сионских протоколов»: книга Мориса Жоли» (и не только она) слово в слово совпадает с VII-й главой книги Ю. Делевского, которая лишь чуть иначе называется: «Главный источник плагиата-подлога: «Диалог» Мориса Жоли». Уловили отличие? Там «книга», здесь «Диалог», посмотрите по тексту, может быть, и другие какие расхождения обнаружатся. Кому кого в плагиате обвинять? Воистину Бурцев дает нам классический пример «честного плагиата» слово в слово! Но, говоря о «Протоколах», следует заметить, что о настоящем плагиате может идти речь только тогда, когда нарушены чьи-то авторские права, но ни Кон, ни Бурцев, ни Делевский не являются оригинальными собственниками копирайта «украденной идеи», их ближайшими родственниками или уполномоченными представителями подлинных авторов.

Что же тогда представляют из себя «Протоколы»? – Ничто, блеф, провокационный спектакль, разыгранный агентами тайной полиции, предназначенный для конкретной оперативной работы – «проверки на вшивость» определенных, интересующих разведывательные органы лиц, может быть, даже и самого царя. Никто из сторонников версии «подлога-плагиата» не отрицает, что первоначально «Протоколы» не предназначались для широкой публикации и получили распространение уже много лет спустя после их создания благодаря тому, что каким-то образом попали в руки «параноику» Нилусу и ему подобным. Может быть, «Протоколы» как раз и предназначались для того, чтобы выявить таких, как он. Подобными методами всегда пользовались и будут пользоваться все службы безопасности, и никто это не называет ни подлогом, ни плагиатом. Ведь полиции-то ясно, что ни один честный человек на эту удочку не клюнет.

А теперь давайте поиграем в «шпионский детектив». Даю вам самую привлекательную роль: вы – шпион-провокатор. Вы засланы «нашими» во вражескую страну с особым заданием: распространять в среде противника дезинформационные слухи и с их помощью вербовать на свою сторону агентов. Вы должны сочинить нечто, что на шпионском жаргоне называется «легенда». Конечно, вы понимаете, что ваша «легенда» – ложь, но если вы не хотите провала операции, ваша ложь должна быть прежде всего правдоподобна, и более того, яркая, экспрессивная, поражающая воображение. Поэтому для ее создания вы, естественно, будете использовать как реальные факты, так и вымысел, и, может быть, даже обратитесь к прототипам из художественной литературы. И что у вас получится? – Фактическая ложь, но с абстрактной и художественно-реалистической точки зрения – правда. Поэтому-то наши «Протоколы» в свое время и стяжали себе такой грандиозный успех, что содержат в себе реализм, и называть их «бесталанным подлогом», как это делают Делевский и иже с ними, я бы воздержался.

С юридической же точки зрения обвинять в чем-либо «Протоколы» как ответчика за то, что-де они на свете существуют и вызывают интерес у читателей, вообще полный нонсенс и противоречит всяким правовым нормам. Предположим, кто-то напишет протокол заседания шайки воров, где разрабатывается план ограбления банка. Этот «документ» попадает в руки полиции, не зная его истинного происхождения, естественно, у нее может возникнуть подозрение о тайном действии преступной группировки. На то она и полиция, чтобы ко всему и вся относиться с презумпцией виновности, быть начеку. Но пока банда не обнаружена, кто на основании анонимного документа, без подписи и печати может предъявить иск и к кому? Но, если идиотам приходит в голову на основании «Протоколов» предъявлять иск к своему соседу-еврею, то ведь на то они и идиоты, им же закон не писан. Почему идиотским проблемам должны посвящаться судебные заседания? Каждому нормальному человеку ясно, что такой «документ», как «Протоколы», по сути дела, не представляет никакой партии, ни общественной организации, ибо всякая организация – тайная, не тайная, чей Устав не зарегистрирован в МВД того или иного государства, есть неформальное сборище и всякий ее «официальный» документ есть не более, чем филькина грамота. Но как документ эпохи «Протоколы», так же как и «Mein Kampf», и «Краткий курс истории ВКП(б)», останутся в истории навсегда, а из истории, как и из песни, слов не выкинешь. По словам Олега Платонова: «За столетие Сионские протоколы были изданы сотни раз почти на всех языках мира. По объему массовых тиражей они уступают только Библии и сочинениям В.И. Ленина, став одной из самых читаемых книг XX века» (Загадка Сионских протоколов).

В определенном смысле «Протоколы» стали своего рода «священным писанием» для антисемитизма XX века. Отношение евреев к «Протоколам» можно сравнить с их отношением к христианским Евангелиям, в которых они обвиняются в распятии Христа. Аргументы, доказывающие непричастность евреев к преступной программе «Сионских мудрецов», столь упорно муссируемые Коном и иже с ними, напоминают мне «расследования» Хаима Коэна о непричастности евреев к распятию Иисуса, о котором я писал в VI части своего «Пятого Евангелия». Я заметил тогда, что Коэн играет роль адвоката, которого никто не нанимал, ибо тех евреев, которые выступают на стороне Иисуса, и так никто ни в чем не обвиняет, а те, кто готовы распять Христа и сегодня, не нуждаются в адвокате. Хотелось бы знать, что бы изменилось в пользу тех, кто считает «Протоколы» «подлинными», если бы удалось доказать, что существует какая-то неформальная масонская – не масонская организация подонков, стряпающая в своей среде подобные бредовые документы? Каким образом можно установить связь с этой жалкой подпольной группкой авторитетных сионистских деятелей и других видных политиков, действующих вполне открыто и официально? Предположим даже, что в глубине души, кое-кто из них симпатизирует сей маниакальной программе (хотя намного более вероятно, что ей симпатизируют как раз те, кто пытается доказать ее «еврейскую аутентичность»), признайся он в таких симпатиях в любом приличном обществе, даже в чисто еврейском, никакие связи и деньги не спасли бы его реноме и политическую карьеру.

Тем не менее, для нас очевидно, что «Протоколы» написаны не еврейской рукой, более того, их следы ведут прямо в Россию, в глубину ее классовых противоречий, к еврейскому вопросу имеющих весьма отдаленное отношение. Почему мы исключаем даже в порядке предположения, что автор «Протоколов» еврей? Давайте оставим мудреные доводы Кона и Бурцева и попробуем провести свой небольшой независимый анализ.

Да, возможно, конечно, что появится на белом свете какой-нибудь маньяк, который пожелает подчинить себе мир и осуществить нечто подобное тому, что описано в «Протоколах» (что интересно, Владимир Соловьев написал свои «Три разговора» с «Повестью об Антихристе» в те же годы, что были созданы «Протоколы»; у Антихриста примерно те же цели, что и у Сионских мудрецов, но Соловьева почему-то никто параноиком не считает, только, наверно, потому, что ясно не указал национальность Антихриста), можно допустить, что этот маньяк и его единомышленники по стечению обстоятельств окажутся и еврейской национальности (далее мы объясним, что для настоящего текста «Протоколов» даже такое предположение исключается), но тогда этим заговорщикам пришлось бы объявить себя создателями новой религии и отречься от всякой связи, как с иудаизмом, так и с еврейством. Каждый еретик пытается обосновать легитимность своей ереси преемственностью от религии-предшественницы или опорой на какое-нибудь общепризнанное базовое учение. Как известно, и у марксизма есть свои «три источника», даже отъявленный циник и нигилист Гитлер в основополагающих принципах своей доктрины апеллировал и к религии, и к культурным традициям, и спекулировал на понятиях «высшей справедливости», например, в «Майн Кампф» он писал: «Ныне я уверен, что действую вполне в духе творца всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело божие»; «Перед богом мы будем чисты потому, что люди, как известно, вообще рождаются на земле с тем, чтобы бороться за хлеб насущный, и их позиция в мире определяется не тем, что кто-либо им что бы то ни было подарит, а тем, что они сумеют отвоевать своим собственным мужеством и своим собственным умом». В «Протоколах» же мы ничего подобного не видим, один голый, отрицающий как Бога, так и справедливость, цинизм, в чем памфлетист явно преигрывает.

Допустим, что эту программу писал еврей-еретик, тогда возникает вопрос: кому она адресовалась? Надо думать, что другим евреям, причем узкому кругу посвященных евреев. Однако создается впечатление, что адресат «Протоколов» вообще не евреи, уж слишком там все подробно растолковывается, разъясняются элементарные принципы взаимоотношений евреев между собой и евреев с гоями, которые, казалось бы, каждый рядовой еврей должен бы усвоить с молоком матери. Эти отношения настолько четко и ясно регламентированы Галахой, что практически исключается их какое бы то ни было вольное толкование даже самими «Сионскими мудрецами». В этом смысле «Протоколы», хотя бы и в виде перевода, написаны не на еврейском языке – ни одной цитаты из Талмуда, ни одной ссылки на Священное Писание, ни одного упоминания прецедентов еврейской истории! В каком хедере или в какой ешиве учился сей «мудрец»? Надо думать, что у евреев, тем более для заговора, нашлась бы своя символика, основанная на эзоповом языке Талмуда, понятном всем, кто похаживает иногда в синагоги. Напротив, «мудрецы» говорят простым примитивным языком с однозначными лозунгами, например, написано: «Наше право – в силе» (1-й протокол), или: «Истинная сила не поступается никаким правом, даже Божественным: никто не смеет приступить к ней, чтобы отнять у нее хотя бы пядь ее мощи» (22-й протокол) – ну разве напишет так еврей, даже самый последний негодяй и лицемер всегда скажет: «Наше право от Бога»; далее: «Было время, правила вера» (у гоев в «золотые времена»), …«При такой вере народ был бы управляем опекой приходов и шел бы смиренно и кротко под рукой своего духовного пастыря, повинуясь Божьему распределению на земле. Вот почему нам необходимо подорвать веру, вырвать из уст гоев самый принцип Божества и Духа и заменить все арифметическими расчетами и материальными потребностями», – это еврей будет с таким пиететом и с такой уважительной ностальгией отзываться о былых временах, когда народами правила христианской вера! А сравнение святого народа Божиего с каким-то «Символическим Змием» (3-й протокол) или с волками: «Гои – баранье стадо, а мы для них волки» (11-й протокол), в то время как всем известна Библейская аллегория народа Божиего с овцами: «Он есть Бог наш, и мы – народ паствы Его и овцы руки Его» (Пс.94:7); «вы – овцы Мои, овцы паствы Моей» (Иез.34:31) и т.п. Настоящие евреи никогда бы не простили подобной ереси, скажи такое даже сам Любавический ребе или Виленский гаон, не простили бы и подстрекательства на убийство, разврат, соучастие в гойских вакханалиях: «…наши женщины в местах гоевских увеселений. К числу этих последних я причисляю и так называемых "дам из общества", добровольных последовательниц их по разврату и роскоши» (1-й протокол), ибо по Галахе, сии «средства» не оправдываются никакими святыми целями. Не приняли бы евреи и глумление над бедняками и рядовыми тружениками, даже гойскими, чем постоянно бравирует автор программы, потому для нас очевидно, что единственная цель подобных «перлов» вызвать возмущение не слишком проницательных читателей.

С другой стороны, заметьте, что «Сионские мудрецы» практически ничего не упоминают о преступлениях гоев по отношению к евреям, сказали уж хотя бы о еврейском вопросе или об антисемитизме, о чем евреи говорят постоянно. Получается, что, с их точки зрения, все гои вполне хорошие ребята, слегка глуповатые, правда, но никакой опасности для евреев не представляющие, даже наоборот, народный антисемитизм заговорщики умело используют в своих целях: «…их антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями» (9-й протокол). Истина, однако, в том, что так думать об антисемитах (в порядке самокритики) может лишь сам антисемит и больше никто..

Исходя из этого, мы можем заключить, что сей гротеск предназначался для публики, которая близко не знает ни евреев, ни иудаизм, только такого рода читатели могут поверить, что сия ересь якобы исходит из природы иудаизма.

К гойским корням протоколов приведет нас также элементарный классовый анализ, который прежде всего ставит простой вопрос: против кого написано это сочинение? И тогда мы увидим, что собственно еврейский вопрос стоит в «Протоколах» на последнем месте, ясно, что их цель – прежде всего дискредитировать революционно-демократическое движение, набиравшее в то время силу в России и в Западной Европе и тем самым показать, что демократия глубоко чужда христианскому народу, но весьма выгодна его врагам – евреям. Если взглянуть на «Протоколы» как на антиидею и перевести негатив в позитив, то нетрудно определить, интересы какого класса защищает сей памфлет. Однако не следует думать, что главная цель этого сочинения – оклеветать евреев. Цель – запугать народ и дискредитировать в глазах обывателей прогрессивную национальную, отчасти, может быть, и еврейскую, интеллигенцию и все те силы, которые посягают на власть попов, национальных помещиков и чиновничества, но собственно еврейский вопрос играет здесь второстепенную роль. Он несет на себе как бы функцию сказки про Бармалея, которой иногда родители пугают непослушных детей, сами же не придают ей серьезного значения. В иных случаях в низкокультурной среде в России своих детей пугали цыганами, а в Израиле роль Бармалея постоянно играет араб, но и здесь ясно, что спор идет не между народами, а между родителями и детьми.

Более того, по нашему мнению, следы «Протоколов» ведут не во Францию, как полагают некоторые исследователи, и ни в какую-либо иную европейскую страну, а прямым путем в Россию. Так, например, в третьем протоколе говорится, что народ, по провокационному внушению евреев, питает «вражду ко всем сословиям, которые он считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия». Спор о значении сословий был актуален в то время только для России, ибо после Французской революции, формально сословная проблема в Европе уже не стояла на повестке дня. Далее, о российском авторстве свидетельствуют и частые выпады против науки и ученых: «…обратите внимание на подстроенные нами успехи дарвинизма, марксизма, ницшетизма. Растлевающее значение для гоевских умов этих направлений нам-то, по крайней мере, должно быть очевидно» (2-й протокол). Всем известно, что европейская наука начиная от Аристотеля, вплоть до новейшего времени (времени создания «Протоколов»), развивалась без какого-либо участия евреев, но из второго протокола оказывается, что всю науку европейцам внушили евреи для их морального разложения. Если наука в чем-то и «разложила» европейцев, то произошло это никак не по вине евреев, но благодаря именно усилиям европейских христианских ученых. И хотя с ними испокон веков боролись недалекие попы типа вышеупомянутого Хорхе из романа «Имя Розы» Умберто Эко, все же европейцы после ряда конфузов с Коперником и Джордано Бруно давно уже оставили ученых в покое и теории Дарвина, Ницше и Маркса принимали относительно спокойно. Так же и ученая интеллигенция в плане общественного порядка на Западе политически была достаточно консервативна (особенно, Ницше). Другое дело в России, теории Ницше рождали Раскольниковых, все студенчество было сплошь радикально и атеистично. Не создав ни одной теории в науке, они повторяли как попугаи непонятные им идеи, принесенные с Запада. Эта чисто российская проблема и нашла свое отражение в «Протоколах»: «Интеллигенты гоев будут кичиться знаниями и, без логической их проверки, приведут в действие все почерпнутые из науки сведения, скомбинированные нашими агентами с целью воспитания умов в нужном для нас направлении» (2-й протокол). Если бы «Протоколы» писал какой-нибудь реакционер на Западе, то выдуманные им «мудрецы» внедряли бы «ядовитые идеи» несколько иного плана. Это была бы, вероятно, восточная философия, индийская, персидская, китайская мистика, прельстившая такие умы, как Ницше и Шопенгауэр, а также русские мессианские идеи: идеализм Толстого и Достоевского, подрывавшие трезвый материалистический взгляд на мир буржуазного общества. Встречаем мы в «Протоколах» и типичную для России проблему отцов и детей: «…молодежь их одурела от классицизма и раннего разврата, на который ее подбивала наша агентура – гувернеры, лакеи, гувернантки – в богатых домах, приказчики и проч.» (1-й протокол). О специфичности этой проблемы для России писал в «Вехах» А. С. Изгоев в статье «Об интеллигентной молодежи»: «Огромное большинство наших детей вступает в университет уже растленными. Кто из нас не знает, что в старших классах гимназий уже редко найдешь мальчика, не познакомившегося либо с публичным домом, либо с горничной. Мы так привыкли к этому факту, что перестаем даже сознавать весь ужас такого положения, при котором дети не знают детства и не только истощают свои силы, но и губят в ранней молодости свою душу, отравляют воображение, искажают разум. Не говорю об Англии и Германии, где, по общим признаниям, половая жизнь детей культурных классов течет нормально и где развращение прислугой детей представляет не обычное, как у нас, но исключительное явление. Даже во Франции, с именем которой у нас соединилось представление о всяких половых излишествах, даже там, в этой стране южного солнца и фривольной литературы, в культурных семьях нет такого огромного количества половых скороспелок, как в северной, холодной России...».

Совершенно очевидна негативная позиция сочинителя к протестантизму, как к наиболее прогрессивному виду христианства, и наоборот, просматривается симпатия ко всему реакционному, фундаменталистскому, в особенности, к русскому православию. Так, в 15-м протоколе, протестантизм однозначно определяется как изобретение «сионских мудрецов»: «В гоевских обществах, в которых мы посеяли такие глубокие корни разлада и протестантизма…», и далее: «Главное дело для незыблемости правления укрепление ореола могущества, а ореол этот достигается только величественной непоколебимостью власти, которая носила бы на себе признаки неприкосновенности от мистических причин – от Божьего избрания. Таково было до последнего времени русское Самодержавие – единственный в мире серьезный враг наш, если не считать Папства». Можно также исключить всякое предположение, чтобы католик был таким приверженцем русского самодержавия.

Политические позиции «Протоколов» также отражают российские проблемы. Автор-пародист ищет аргументы в пользу защиты дискредитировавшей себя идеи «спасительного для гоев Самодержавия»: «Еще в древние времена мы среди народа крикнули слова "свобода, равенство, братство", слова, столь много раз повторенные с тех пор бессознательными попугаями, отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира, истинную свободу личности, прежде так огражденную от давления толпы. Якобы умные, интеллигентные гои не разобрались в отвлеченности произнесенных слов, не заметили противоречия их значения и соответствия их между собою, не увидели, что в природе нет равенства, не может быть свободы, что сама природа установила неравенство умов, характеров и способностей» (1-й протокол). Этим тезисом выражено скептическое отношение автора к демократическим химерам, философски обоснованное аналогией с природой, но он забывает упомянуть, что в природе также очень много чего нет: нет ни прав, ни обязанностей, ни долга, ни суда, нет в том числе и столь почитаемого им этатизма, ведь что такое монархия и родовая аристократия, как не отрицание свободной борьбы индивидуумов за первенство? Это, по-нашему мнению, еще один аргумент в пользу российского происхождения «Протоколов», ибо где еще могли носиться с идеей самодержавия, как не в России, такие как Пуришкевич и иже с ними? В Европе к этому времени идея монархии полностью изжила себя даже в наиболее правых националистических кругах. Вот что, например, об этом писал Гитлер: «Если бы институт монархии всецело зависел только от личности монарха, тогда монархический режим пришлось бы считать худшим из мыслимых режимов. Ибо надо открыто признать, что лишь в очень редких случаях монархи являются действительно выдающимися мудрецами и образцами сильных характеров. Сколько бы ни пытались представлять дело так, что все до единого монархи являются выдающимися личностями, этому поверить невозможно. Этому поверят быть может только профессиональные льстецы, но люди честные, т. е. люди наиболее ценные для государства, с негодованием отвергнут такую версию. Для людей честных история остается историей, а правда – правдой, даже и в тех случаях, когда дело идет о монархах. Нет, сочетание в одном лице великого монарха и великого человека бывает в истории настолько редко, что народы должны считать себя уже счастливыми, если снисходительная судьба посылает им монарха хотя бы только средних личных качеств» [7]. Очень мало вероятно, что прагматичные и расчетливые евреи могли грезить монархическими иллюзиями, разве что некоторые фанатики из Хабада, и то только в наши дни.

Об аналогиях «Протоколам» в русской литературе хорошее исследование сделал Савелий Дудаков в своей книге-диссертации «История одного мифа». И в главном у нас нет никаких причин с ним не соглашаться. Он воюет против дракона шовинизма в различных его видах: пангерманизма, панславизма, панарабизма. Единственный упрек, который мы можем ему сделать – это то, что на этом фоне он не видит растущий еврейский шовинизм, его консолидацию с наиболее реакционными национал-патриотическими движениями России и даже исламских стран. Против кого и за кого, в итоге, воевали? Да, победивший дракона нередко сам занимает его место.

И еще, если «Протоколы» «выдуманный миф», почему же тогда так реалистично и со знанием дела описывается в них заговор? Да потому, что они и в самом деле написаны «от первого лица», только эти заговорщики не евреи, а российские националисты, также вынашивавшие планы порабощения своего народа. Это отмечает в своей книге «Протоколы Сионских мудрецов (История одного подлога)» Ю. Делевский: «"Протоколы" рисуют сионских мудрецов, как искренних поборников определенного идеала, для воплощения в жизнь которого они не останавливаются ни перед какими мерами самого преступного и чудовищного макиавеллизма. Но оказывается, что их идеал в известной степени лишь копия того, что установлено в самодержавных монархиях, в полицейских государствах, в странах, где правит цезаризм и бонапартизм».

Говорят, что первым кричит «Держи вора!» сам вор. Тот класс, кто разыгрывал фальшивую карту «Протоколов», имел в своей колоде и подлинник, чьи козырные амбиции нередко выступали наружу. Представители этого класса присваивают себе эксклюзивное право формировать народ – инертную массу – по своим собственным планам и соображениям. Такова, например, книга И. А. Родионова, написанная в 1912 году, «Решение еврейского вопроса» – антисемитская по форме, но русофобская по содержанию, во всяком случае, по критериям Шафаревича [8]. Книга содержит и по приведенным фактам, и по субъективным оценкам автора весьма негативный портрет русского народа, как наиболее жалкого и ни на что не способного из всех народов мира. У этого заштатного монархиста, судя по всему, нет интеллекта, как у Форда или хотя бы как у Дюринга, но зато в искренности ему не откажешь. И вот, что он пишет: «…единственный культурно-консервативный элемент в деревне – землевладельцы; их усадьбы являлись культурными очагами невежественного народа. С исчезновением этих элементов, с погашением этих очагов останется одна темная народная масса. Кому в руки она попадет? Земским врачам, фельдшерам и акушеркам, в большинстве еврейского происхождения, революционным народным учителям, кулакам-евреям, расползшимся после 1905 г. по всем городам России, третьему земскому элементу, полуобразованному, завистливому и сплошь революционному». Кто самый ненавистный враг Родионова и его «народа», может разъяснить следующая цитата: «Исступленные вопли нашей интеллигенции – этого блудного сына родины, что будто бы подъем народного образования и осуществление всевозможных "свобод" явится панацеей от всех бед и пороков – сущая ложь, напетая евреями для погибели России». – Ну кто-нибудь после этого может утверждать, что еврейский вопрос не есть вопрос классовый? И далее: «Разум народа – его верхние классы, дисциплинирующая воля и руководящий мозг – его правительство. Эти два элемента, и особенно последний, являются скульпторами, мастерами народной жизни». Сравните (Протокол №1): «…толпа – сила слепая, что выскочки, избранные из нее для управления, в отношении политики такие же слепцы, как и она сама, что посвященный, будь он даже гений, ничего не поймет в политике – все это гоями было упущено из виду; а между тем на этом зиждилось династическое правление: отец передавал сыну знание хода политических дел, так, чтобы никто его не ведал, кроме членов династии, и не мог бы выдать его тайны управляемому народу». А лозунг: «Партия – ум, честь и совесть народа» не забыли? А те, кто не в партии, те «быдло», что ли? Не с того же ли поля ягода? – Вот и судите, чей у кого здесь плагиат.

Впрочем, кастовые предрассудки российского дворянства и советской номенклатуры во многом сродни еврейским.

Сам Бурцев свидетельствует: «Разве апология шпионства и доноса не напоминает реабилитации политически-сыскных дел мастерства российскими теоретиками реакции? Идея приравнения политических преступлений к уголовным, формулированная как проект для ведения борьбы с крамолою при царе иудейском, давно была осуществлена в царской России при Дурново, в царствование Александра III ("Протокол" № 19). "Обезврежение университетов", проектируемое в "Протоколах", лишение их автономии, проект превращения профессоров в послушных начальству чиновников, система обезличения студенчества и изменение программы преподавания – все это было осуществлено в царской России после отмены университетского устава либерального периода 60-х годов ("Протокол" № 16). Те меры обуздания или же развращения прессы, которые так усердно предлагаются в "Протоколах" (№ 12), в виде цензурного контроля, залогов, штрафов, закрытия органов печати и пр., практиковались самым беспощадным образом в самодержавной России». У этих господ «правых» есть общий родовой порок «обличать» своих собратьев из другого лагеря в тех самых грехах, в каких и сами погрязли. Так израильские «правые» громче всех кричат, когда где-то в европейской стране поднимает голову национализм, тут же приклеивая на него ярлык неонацизма, но свой национализм называют «нормальным». Израиль для евреев – это нормально, Франция для французов – это неонацизм. Только некоторые из них находят в себе смелость прямо заявить, как это сделал один из участников форума на эту тему: «Израиль спасет еврейский фашизм». Не честнее ли так же сказать: идеи «Сионских протоколов» мы, в основном, разделяем, хотя мы их и не писали; «Протоколы» против демократии – и мы тоже, Сионские мудрецы против интеллигенции – и мы; проповедуют деспотизм – одобряем, провозглашают еврейскую исключительность и расизм – на том стоим и не можем иначе. В «Протоколах» выражена квинтэссенция «житейского мировоззрения» обывателя, которое обычно не декларируется им в политических программах или философских трактатах, что не мешает ему твердо придерживаться своих убеждений и руководствоваться ими в практической жизни.

Святые традиции «либералофобии» сохранили и современные «мудрецы правого сионизма». В их позиции по отношению к «мудрецам Сионским» имеются не столько противоречия последним, сколько идейный консонанс с ними. Поэтому, безразлично, написаны ли «Протоколы» самими евреями или нет, они являются их подлинным «Кредо», духом мирового еврейства, символом веры международной реакции, какую бы национальность она ни представляла. Найдите хотя бы одну критическую работу, которая бы рассматривала не вопрос происхождения «Протоколов» – кем и как написаны, а их содержание – что написано. Реакция хочет господства над миром путем уничтожения гражданских прав, политических свобод, устранения идеологических конкурентов в лице независимой интеллигенции и всякой свободной мысли. «Протоколы» – манифест всех реакционеров-заговорщиков против всех народов, против всего человечества, манифест правых сил, конечно же, включая сюда и еврейство.

Во многом даже «Протоколы» не лишены пророческой прозорливости. Так, в 13-м протоколе отчетливо вырисовывается картина наших дней, ибо в те времена к таким способам оболванивания трудящихся правящие классы прибегали не так часто, как сейчас: «Чтобы они сами до чего-нибудь не додумались, мы их еще отвлекаем увеселениями, играми, забавами, страстями, народными домами... Скоро мы станем через прессу предлагать конкурсные состязания в искусстве, спорте всех видов: эти интересы отвлекут окончательно умы от вопросов, на которых нам пришлось бы с ними бороться». Спорт, попса, телесериалы в наше время стали заменителями религии в культовом смысле слова, (истинная религия, как форма само- и Богопознания никогда не была, и вряд ли будет всеобщим увлечением), никто их народу не навязывает, просто его прежняя патриархальная вера постепенно начинает изживать себя. Полный захват власти, средств массовой информации, монополия в торговле – неужели эти химеры преследуются только «сионскими мудрецами», разве не осуществляли то же самое Гитлер и Сталин, а сейчас стремятся осуществить «хозяева дискурса» всех мастей.

Нет, конечно, никто из евреев не мог написать «Протоколы», это полностью гойская работа, ибо, евреи, как известно, обычно обладают умом, а умный, как мы уже говорили, никогда не говорит правду даже самому себе, ну а для координации действий евреи испокон веков применяли искусство чтения между строк, кто им лучше овладевал, тот больше преуспевал на самых разных поприщах, начиная от базарной лавки, кончая крупными торговыми сделками, от мелкого чиновника, до министра. Однако отсюда не следует, что «Протоколы» – выдумка, «Протоколы» – реальность, прочитанная между строк, достаточно хорошо присмотреться к обыденным взглядам и практическим действиям евреев, чтобы политическая программа «избранного клана» выявилась самым отчетливым образом, «Протоколы» лишь обнажают ее для всех непосвященных более простым и доступным для масс языком. Не нужно также сочинять какие-то идиотские теории, чтобы выставить евреев в качестве пугала, они и сами это сделают не хуже, если не подвергать цензуре все высказывания тех же израильских неонацистов, послушать их проповеди на пиратских радиостанциях или почитать на интернет форумах посты наших новообращенных бывших советских соотечественников. Поговорите с израильскими ешиботниками, почитайте некоторые «письма читателей» в израильских газетах, и вы поймете, что хоть и не по форме, но по сути, идеи «Протоколов» недалеки от «перлов мудрости» современных «хахамов».

Имеется ли в действительности какой-нибудь международный заговор, наподобие того, что описан в «Протоколах», мы не можем сказать ни «да», ни «нет», ибо, если бы в наших руках были хоть малейшие доказательства или улики тому, никто бы не писал обличительных статей, а дал бы свидетельские показания в полиции. Отрицать же то, чего не знаем, также нет никаких оснований. Кто может, например, сказать, видя незнакомого человека, есть ли при нем оружие или нет, прячет ли он в сумке взрывчатое устройство? Если вы, например, работаете охранником, на вашу территорию входит с виду интеллигентный человек европейской внешности – очень мало вероятности, что он террорист из «Хамаса», и тем не менее вы обязаны его проверить: попросить представить документы, открыть портфель и т.п. Нам, однако, не надо производить обыски в головах носителей еврейской идеи, чтобы обнаружить наличие в них явно недобрых намерений, по отношению к гоям, да и не только намерений, но и преступных действий, порой, представляющих угрозу миру новой мировой войной. Если же мы, гои, становимся жертвами сих намерений, то во многом виноваты и мы сами, ибо обуздать еврейский произвол пока еще в наших силах.

В дополнительных комментариях к книге Кона приводится цитата некоего профессора теологии о. Пьера Чарльза, который пишет: «…если у этих таинственных "сионских мудрецов" мудрости не больше, чем они продемонстрировали на этих страницах ("Протоколов"), мир может спать спокойно». Но кто вам сказал, мудрые господа, что политические заговоры и узурпации власти всегда осуществляются руками искушенных в науках корифеев и профессоров? Автор «Майн Кампфа», например, также «академиев не кончал», и в его труде также можно обнаружить изрядное количество всякого вздора, однако это не помешало ему добиться того, чего он хотел. Даже в самом Израиле власть принадлежит отнюдь не самым мудрым еврейским умам. Поэтому к самой идее заговора посредственностей следует относиться со всей серьезностью.

И еще, всякий, кто пытается запретить распространение и чтение «Протоколов», тем самым так же изобличает себя как заговорщика, ибо, каким образом на честного человека «Протоколы» могут бросить тень? Даже не важно, «подлинные» они или «фальшивые», их можно даже назвать «Протоколы марсианских мудрецов» – от этого суть не изменится. Почему, например, в коммунистическом Советском Союзе преследовалось распространение книг Джорджа Оруэлла? Ведь сам автор нигде не утверждал, что его «1984» или «Animals farm» являются документальными историческими свидетельствами об СССР. Первый роман – фантастическая антиутопия про Англию, второй – вообще сказка, но в том то и дело, что сказки эти слишком реалистичны и отражают суть происходящих в мире процессов лучше самых достовернейших документальных материалов. Сказка, как говорится, ложь, но в ней намек, однако добры молодцы не извлекают из нее уроков, вместо этого они начинают всячески оправдываться, доказывать, что сия сказка не про них и нападать на рассказчика.

Как бы там ни было, но признание ложности той или иной улики вовсе не доказывает, что преступление не было совершено (а «Протоколы» и вовсе никакой уликой не являются, кого конкретно они «уличают»?), тем не менее у нас есть и факты, свидетельствующие об организованной преступности в еврейской среде. Мы не будем их здесь перечислять, во-первых потому, что даже полный список преступлений отдельных евреев не доказывает преступности еврейства в целом, как, впрочем, и преступления отдельных антисемитов против евреев не доказывают преступности антисемитизма, и во-вторых, потому, что, как уже было сказано, мониторинг фактов не предмет философского исследования, на то есть своя соответствующая литература, интересующиеся могут ознакомиться с резолюциями ООН на сайте Организации объединенных наций, отчетами Эмнести Интернешнл, самые свежие факты можно найти на сайте Палестинского информационного центра, кроме того, есть много исследователей специально изучавших этот вопрос, сошлемся для примера на такие источники: Владимир Даль «Записка о ритуальных убийствах», Яков Брафман «Книга Кагала», Генри Форд «Международное Еврейство», Сергей Кара-Мурза «Евреи, Диссиденты, Еврокоммунисты», Исраэль Шахак «Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысяч лет», Лев Гунин «ГУЛАГ Палестины», «Израильский глобальный терроризм», книги и статьи председателя Харьковской иудейской религиозной общины либерального направления Эдуарда Ходоса, книги и статьи израильского писателя и журналиста Исраэля Шамира, с которыми можно ознакомиться на его сайте: http://www.israelshamir.net/ и многие другие. Еврейские критики обычно обходят молчанием произведения этих честных и серьезных людей, им, конечно, намного удобнее спорить с анонимными сочинителями «Протоколов» и доказывать, что они «фальшивка».

Но нам даже не нужно искать «улики» в «антисемитских» источниках, можно вполне ограничиться и высказываниями самих евреев, причем, достаточно известных, и найти в них аналогии с «Протоколами». Посмотрите, как аргументируют израильские «правые», да порой, и «левые» свои «права»: «мы завоевали – мы имеем право владеть завоеванным» – ничем непоколебимая вера в силу и власть, а не в закон; а сионские мудрецы: «Наше право – в силе», «Истинная сила не поступается никаким правом». Беньямин Нетаниягу политик достаточно умный, чтобы писать подобные декларации прямым текстом, но то, что и он их не отвергает, ясно из следующего текста: «Многие полагают, что теоретические дискуссии о правах наций совершенно бессмысленны, поскольку на практике границы государств определяются в столкновении враждующих сил, а национальные конфликты разрешаются, в конечном счете, в соответствии с простым правилом: побеждает сильнейший. Это верно до некоторой степени, однако данная проблема имеет не только эмпирический, но и нравственный аспект. Кроме того, если это верно, то правым надлежит считать последнего завоевателя, и в таком случае Израиль законно и по праву владеет этой землей» [9]. Обратите внимание на стиль истинного мудреца-политикана: «Многие полагают…», будто «не я полагаю, я только ссылаюсь на мнение», или излюбленное выражение секретарей Политбюро: «Есть мнение», нет, далеко сионским мудрецам до Нетаниягу. А вот «левый» профессор Бени Морис, но, видимо, не слишком искушенный в политической мудрости, к сионским мудрецам подошел намного ближе своего «правого» босса, и о «праве» сильного пишет более откровенно: «в определенных обстоятельствах изгнание не является военным преступлением. Я не думаю, что изгнание арабов в 1948 году было преступлением. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц». – Как это напоминает выражение: «лес рубят – щепки летят»! «В истории случаются обстоятельства, когда этническая чистка оправдана. Я понимаю, что в лексиконе 21 века это понятие носит негативный оттенок, но когда стоит выбор между этнической чисткой и геноцидом, убийством твоего народа, я предпочитаю этническую чистку» [10]. – Заметьте, вся дискуссия ведется с «моральных» позиций, и никто даже не заикается о праве! «Без изгнания тех 700 тысяч палестинцев не было бы создано еврейское государство. Поэтому необходимо было их изгнать. Иного выхода не было» [11]. – Если бы этот человек знал, что такое право, он бы сказал: когда стоит выбор между незаконным изгнанием одного единственного палестинца и существованием всего мира, я предпочитаю чтобы бы погиб мир, но Правосудие должно восторжествовать!

Таким образом, мы привели примеры преступлений, в которых открыто признаются сами евреи: военная агрессия, этнические чистки, насильственная депортация и трансфер, однако все это еще не свидетельствует о еврействе как о преступной организации, к тому же подобные преступления совершают отнюдь не только одни евреи.

Также само собой разумеется, что не всякие преступления, совершенные евреями, могут быть инкриминированы всему организованному еврейству, пусть даже и трижды преступному. Например, некоторые раввины были пойманы в растлении несовершеннолетних, уличены в изнасиловании детей, о чем можно почитать, например, в статье Михаэля Дорфмана «Педофилия: раввины тоже делают это». Но всем понятно, что сии преступления никакого отношения к иудаизму и еврейству не имеют, и большинством евреев эти раввины будут однозначно осуждены. Мы готовы даже снять с ответственности организованного еврейства и военные преступления сионистов в Палестине, такие как резню в Дейр Ясине, в Тантуре, расстрел молящихся мусульман в пещере Махпела Барухом Гольдштейном и т.п. Однако отметим при этом коллективную круговую поруку, выгораживание и моральную поддержку «своих» преступников, если только те действуют против гоев, и в то же время коллективную травлю всех, кто этих преступников обвиняет и обличает. Какой писаной или неписаной моралью евреи при этом руководствуются? Некоторые считают, что так поступать Талмудом предписано, но этот вопрос пусть сами евреи решают. Мы руководствуемся не Талмудом, а общечеловеческими законами, принятыми в международном праве, согласно которым такой двойной стандарт по отношению к правосудию, если сам не является преступным, то является той идеологической почвой, на которой произрастает преступная деятельность, порождающая конфликт.

Тем не менее антисемитская точка зрения всегда исходила из того, что еврейство преступная организация, независимо от тех преступлений, которые совершают или не совершают отдельные евреи.

Разумеется, что еврейский народ, как и любой другой народ, по определению, не может быть преступной организацией, так же как ею не может быть раса или подростковое поколение, ибо политическое понятие «организации» некогерентно каким-либо антропологическим или этническим характеристикам (язык, культура, форма носа, возраст не являются составом преступления), однако те или иные преступные организации могут состоять из представителей конкретных народов, рас или возрастных групп. Так, одно время мафия состояла почти исключительно из итальянцев, но никто не отождествляет мафию и итальянский народ. Мы также не отождествляем еврейство как организацию с еврейским народом, и не только мы не отождествляем. Разве в тех же «Протоколах» где-нибудь говорится, что «сионские мудрецы» – это «весь народ»? Или покажите мне хотя бы одного антисемита, который бы утверждал, что выступает против евреев как народа? Тогда в чем вы обвиняете «Протоколы», только в том, что в них лишь предполагается возможность преступного заговора среди части евреев?

Хорошо, допустим даже, что все антисемиты врут, сами выдумывают преступность евреев и под этим предлогом хотят расправиться именно с народом, кротким и праведным. Но почему тогда именно с еврейским народом, а не, скажем, с татарским или чукотским, также кроткими и праведными? – Мы считаем, потому, что евреи почти никогда не живут как народ в своем суверенном государстве или в отведенной им национальной автономии, они всегда живут как «status in statu» (государство в государстве) – а это уже, как ни крути, организация, причем, нелегальная, противоречащая законам тех стран, где она действует, такая организация на юридическом языке называется преступной, хотя здесь повинна также и гойская сторона, которая допускает своей корысти ради сию деятельность.

На протяжении истории еврейского вопроса не раз предпринимались попытки легализовать статус евреев: их пытались ассимилировать, принудить подчиняться общегосударственным законам – евреи находили себе покровительство в гойских элитах и отстаивали свою независимость; им предоставляли некое подобие национальной автономии – гетто – евреи оттуда вышли и заняли ключевые места в управленческих и экономических сферах национальных государств; им давали право кагального самоуправления, но, используя такое право, евреи стали требовать себе и общегражданских прав, включая административные и законодательные, не принимая на себя общегражданских обязанностей; последней такой попыткой было создание государства Израиль – и это не решило вопроса, даже если не принимать во внимание дискриминацию палестинцев и других не-евреев в самом Израиле, можно сказать, что истинное еврейское государство не Израиль, но мировая еврейская империя, в которой сам Израиль лишь мало чего значащая провинция – все тот же status in statu. Жертвами этой империи становятся слабые народы и государства, экономика и ресурсы которых переходят в еврейские руки, да и в развитых странах вовсю господствует еврейский идеологический террор, монополизируются СМИ, подавляется свобода слова, разрушается национальная культура – в общих чертах именно таковы претензии к еврейскому империализму сегодня со стороны подавляющего числа т.н. «антисемитов» и никакие иные.

Но и это еще не все. Суть еврейского вопроса состоит в деятельности евреев как поставленной над законами никем не контролируемой привилегированной касты – это не то же самое, что мафия, мафия стоит вне закона, ее всегда можно, в принципе, прищучить, евреи же закон подмяли под себя и вертят им, как хотят. Если бы евреи всегда действовали против гоев открыто, как враги, то все бы знали: «евреи враги», доверять им, полагаться на них нельзя, лучше всего держаться от них подальше – на том бы еврейский вопрос и окончился. Однако эти «враги» бесцеремонно лезут в СМИ, в лидеры общественных организаций, в юриспруденцию, на русские форумы и не стесняясь начинают своим врагам не-евреям «мораль читать», свои порядки устанавливать. С врагами либо воюют, либо ведут честные мирные переговоры, но никак не навязывают им свою мораль. Однако в массе своей еврей не таков, он думает, что он везде и всем «свой», что все обязаны его принимать как «своего» и выслушивать его нравоучения.

Так что, как видим, есть довольно много известных исследователей, которые не сомневаются, что евреи действуют в международном масштабе как преступная организация, правда, каждый из них рассматривает разные прецеденты преступлений, поэтому среди них нет единого мнения, как именно действует еврейство и в каком масштабе. Так, некоторые считают, что евреи тайно манипулируют миром через подчиненные им сверхдержавы, другие, наоборот, доказывают, что сверхдержавы манипулируют евреями. Есть интересная книга академика Александра Панарина «Агенты глобализма», в которой он пишет: «Дело вероятно в том, что евреи поверили Америке дважды. Во-первых, в том, что она и в самом деле олицетворяет собой классический идеал "открытого общества", свободного от сегрегационных барьеров и предрассудков, мешающих успешной натурализации чужаков. Во-вторых, в том, что американские планы управления миром в самом деле реальны и им по-настоящему нет альтернативы – все остальные сценарии обрекают человечество на хаос или на тоталитарные диктатуры. В этой части мнения оппонентов расходятся. Одни полагают, что мировое еврейство использует Америку в своих целях, другие – и я к ним себя причисляю – полагают, что в данном случае Америка эксплуатирует ожидания евреев и манипулирует их сознанием». Мы же считаем, что оба эти взгляда верны, ибо каждый со своей стороны видит свое; кто смотрит на гоев, видит: да, гои используют евреев в своих целях; кто смотрит на евреев, наблюдает, как евреи осуществляют свои интересы гойскими руками; но ведь одно другому не мешает, ибо гои и евреи – диалектические противоположности.

В качестве резюме процитируем слова еврейского поэта Игоря Губермана, в которых все эти наши длинные рассуждения выражены в одном четверостишии:

«Вольно ли, невольно ли,

но не столько нация,

как полуподпольная

мы организация».

Однако у нас есть что возразить и Губерману. Говоря о еврействе как об организации, мы и здесь вынуждены высказать ряд оговорок.

Во-первых, всякая организация, подпольная ли, полуподпольная или официальная, имеет цель, явную или тайную, ибо именно цель определяет смысл существования организации. Еврейство же существует, в массе своей не осознавая ни цели, ни смысла своего существования. Хотя нельзя сказать, что вопрос о смысле еврейства никем не поднимается, «Быть евреем» – так называется пропагандистская книжечка сионистского раввина Хаима Донина, на эту тему написано также немало книг и статей других авторов и даже проводятся научные конференции, однако ясный ответ на сей вопрос так же трудно найти, как и ясное определение понятию «антисемитизм», о чем было говорено выше. Цель подобного рода литературы не разъяснить вопрос, а дать видимость ответа, как иногда взрослые что-то говорят докучливым детям, чтобы те только отвязались. А спроси любого еврея: зачем нужно ему его «еврейство»? – В лучшем случае мы услышим какую-нибудь тавтологию, типа того, что «мне еврейство нужно потому, что я еврей».

Иногда говорят (правда не евреи), что цель еврейства – мировое господство. Но если бы это было так! Ведь само слово «господство» – оно скорее слово положительное и всегда подразумевает определенную ответственность за судьбу того, над кем господствуют, отеческую заботу и покровительство. Ни о какой такой ответственности за судьбы гоев евреи никогда не помышляли и не помышляют. Их практическая деятельность состоит в использовании гоев для своих нужд как малоценный материал, разрушая, опустошая и уничтожая всё и вся, пуская по миру целые народы. Народы, познавшие евреев, отлично это знают, потому веками выработанный антисемитизм приобрел уже биологические генетические черты, ибо знают, что еврейство, вторгающееся в их среду, никому из простых людей не приносит добра, кроме как временную выгоду народным угнетателям и преступным элементам [12]. На уровне простонародья не происходит братского союза между еврейством и гойством нигде. Жестоки были, например, испанские конкистадоры, но сейчас уже у аборигенов Латинской Америки почти не осталось никаких антииспанских синдромов. Что-то все-таки дал один народ другому, и как народ-господин народу-вассалу, так и наоборот, господин сумел с толком для себя использовать потенциал того, над кем властвовал, и многое заимствовал от последнего. Подобные примеры можно найти и в исламских странах, и в православных (гл. обр. в России), и в буддистских – везде, но только не там, где появлялись евреи. Нельзя господствовать и в конце концов не ассимилироваться с тем, над кем господствуешь, а ассимилированный еврей – уже не еврей, даже если он сам и общество считают его таковым, однако можно, формально не господствуя, беспощадно эксплуатировать гоев, да еще и гойскими же руками, что евреи испокон веков с успехом и делали.

Во-вторых. Всякая организация имеет свою какую-то формальную или неформальную (теневую) структуру. Евреи также имеют тенденцию создавать свои официальные организации. Есть, например, созданная Герцлем Всемирная Сионистская Организация, есть орден «Бней брит», Лига защиты евреев, Антидиффамационная лига и т.п. Вполне возможно, что и в среде еврейства имеются какие-то свои теневые структуры, однако все они представляют только часть еврейства и вряд ли могут взять на себя ответственность за скоординированное управление всем «еврейским движением». Так, если даже мы предположим, что «Протоколы сионских мудрецов» написаны евреями, то и в этом случае их юридическая и политическая сила была бы не более, как филькина грамота, ибо сей «документ» никого конкретно не представляет и никого не обязывает себе подчиняться. Вместе с тем все эти частные организации порой выступают как филиалы некоего единого центра, центра, которого, однако, по сути дела нет и быть не может. Сей «центр» есть инстинктивная еврейская солидарность в своем противостоянии гойскому миру.

В-третьих. Несмотря на наличие собственных интересов и солидарности, еврейство выполняет роль, которая определена и продиктована отнюдь не еврейством, более того, причины существования самого еврейства находятся не в нем самом, а в его противоположности – в гойстве, но это уже тема следующего раздела нашего исследования.

Мы сейчас воздержимся от осуждения евреев и не будем выносить им окончательный «вердикт»: организация ли они или нет, легитимная или преступная, тем более что гои тоже не святые (еще раз подчеркнем, что анализируем абстрактные понятия, которые частично могут иметь, а могут и вообще не иметь никакого отношения к действительности). Так же как любой человек, в принципе, может стать преступником, так и ни один народ не застрахован от того, чтобы превратиться, или вернее, быть превращенным в преступную организацию [13]. Потом, если еврейство и преступная организация, то, конечно, действующая не без соучастия гоев, ибо как истинное правосудие может терпеть преступную деятельность и не пресекать ее? Здесь явно что-то не так. Значит, в этом плане можно говорить и о преступной деятельности другой стороны, но этот вопрос будет рассмотрен ниже. Совершенно ясно только одно: не было бы никакого еврейского вопроса, если бы сторонами не нарушался закон и не ущемлялись права человека. Вот вам доказательство: еврейский вопрос существует, следовательно, существуют преступные организации его порождающие. И не нужно спорить, кто из этих сторон больший преступник, нужно просто прекратить совершать преступления, прекратить всякие подстрекательства к ним, даже если они представляют собой некую национальную традицию, и все обвинения отпадут сами собой.

Итак, рассмотрев всевозможные формы социальных сообществ, мы пришли к выводу, что еврейство содержит в себе определенные признаки каждого из них и вместе с тем полностью не подпадает ни под одно из определений, характеризующее то или иное сообщество. Из этого мы заключаем, что еврейство как субъект еврейского вопроса представляет собой совершенно уникальный вид социальной организации, признаки которого не имеют аналогов ни у какого-либо еще другого социального сообщества. Поэтому, лучше всего определить еврейство как субъект еврейского вопроса по его признакам, иными словами, рассмотрим, что из себя представляет еврейство как парадигма.

Еврейство как парадигма.

Как мы уже говорили, понятие еврейства как субъекта еврейского вопроса, не тождественно понятию еврейского народа, а следовательно, ментальный атрибут народа, который мы называем культурой, не тождественен еврейской парадигме, – ментальному атрибуту той части еврейства, что давно уже потеряла какие-либо признаки народа и особенности национальной культуры. Однако нелегко провести границу, где заканчивается культура и начинается парадигма. Во всяком случае, не культура является объединяющим фактором организаций; идеология – отчасти может им быть, но идеология не культура, идеология может объединять, например, такие организации, как НАТО, но никто не скажет, что у народов, охваченных НАТО, общая культура. Народ и его культура возникают сами, их жизнь порождает, организацию же и ее идеологию создают люди, и то не все, а только организаторы и идеологи, подчиняя своим личным интересам всех остальных. Если существует народ, значит, так угодно Богу или жизни, если существует организация, значит так угодно организаторам, которые нередко видят в ней средство реализации своих личных честолюбивых амбиций, оправданием чему и служит идеология. Таким образом, если народ и культура характеризуются естественностью, то организация и ее парадигма – искусственностью, в том и принципиальное отличие еврейского народа от еврейства как организации, еврейской культуры от еврейской парадигмы.

Еврейство, по сути дела, это искусственно созданный, выдуманный мир. Евреи умеют сами придумывать себе проблемы, не основанные буквально ни на чем, и жить ими. Как написал Исраэль Шахак: «Тертуллиан, один из ранних отцов церкви, писал "Верую, ибо абсурдно". Это может служить девизом для большинства талмудических правил, с заменой слова "верую" на "делаю"» (Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысяч лет). Но, в отличие от Тертуллиана, никто из евреев никогда не задумывался об абсурдности своей жизни. Да, конечно, чтобы быть евреем, для этого нужно жить не столько разумом, сколько верой, причем верой в то, что еврей всегда и во всем прав, напрочь отвергая всякую мысль не только об абсурдности тех или иных еврейских установок, но даже саму возможность какого-либо их критического анализа. Если у христиан хватило духу признать, что их вера не согласуется с разумом [14], и, несмотря на это, они склоняются в пользу веры, то у евреев сама постановка вопроса: «Согласуется ли еврейство с разумом?» сразу будет причислена к разряду «махрового антисемитизма». В этом и особенность еврейской парадигмы, в этом и причина ее живучести, что она умеет хранить себя не только от миссионерства других религий, в частности, христианства, но и от посягательств собственного разума найти какие-либо ей логические обоснования, поэтому всякое «верую, ибо абсурдно» для иудаизма исключено. В своих мыслях и даже на словах еврей скажет: «Я делаю так, потому что так надо, так заведено». Доказательства? – «Это проверено практикой поколений – так жить «тов ле-йегудим» (хорошо для евреев).

Что ж, надо признать, у евреев есть своя логика: «работает – и не трогай», т.е. если тебе хорошо, то нет оснований менять образ жизни, даже если это мираж, плод некоего наркотического состояния. Да, в таком состоянии можно жить тысячелетиями, не меняясь, придерживаясь принципа: «от добра добра не ищут», и мы не собираемся в этом евреям препятствовать, но отрезвление наступает только тогда, когда такая жизнь пытается интегрироваться в реальность, работающую по иным законам – вот здесь и возникает конфликт, который мы называем «еврейским вопросом». Этому вопросу мы и намерены найти решение, так как он затрагивает не только еврейские интересы, но и наши.

Что же представляет из себя еврейская парадигма, где, в каком «уставе» записаны ее принципы и законы?

Те, кто близко не знают евреев, но привыкли доверять расхожим мнениям, особенно, тому, что говорят о себе сами евреи, или тому, что пишут о них популярные книги, могут сказать, что основные заповеди для повседневного поведения еврея записаны в Торе. Записаны то они записаны, но поверить, что кто-либо в наше время сможет прожить хотя бы один день по этим предписаниям, не вступив в противоречие с современным Уголовным кодексом и тем самым не завершив свое «благочестие» в тюрьме или в сумасшедшем доме, сможет только тот, кто ни разу не открывал Тору. Но, может быть, важно не столько формальное исполнение каждой буквы Торы, сколько следование ее духу, ведь об этом же говорили еще еврейские пророки, да и многие мудрецы талмудисты? Может быть, не спорю, но что тогда считать «духом»? На этот счет в еврействе имеются большие расхождения.

Существует мнение, что моральные нормы и ценности еврейской религии ничем, в принципе, не отличаются от общечеловеческих. Так, выступая в качестве свидетеля в ходе «суда над Протоколами», состоявшегося в Берне в 1933 году, главный раввин Стокгольма доктор Эрениерс сказал: «Наши протоколы, подлинные протоколы еврейства – это Библия и «Пророки», в частности Исаия и Миха, пророчествовавшие о социальном и конфессиональном равенстве и мире всего мира». Хорошо сказано! Но теперь, спустя семь десятков лет после этой трогательной речи рава Эрениерса, в качестве свидетеля хотел бы выступить и я, грешный. Насколько мне известно, религиозное воспитание харедим отнюдь не основано на книгах Исаии и Михея, более того, раввины запрещают молодежи и непросвещенным верующим читать пророков вообще, а Исаия же особенно находится у ортодоксов в опале, ибо все, что практически делают харедим, по Исаии, было бы однозначно определено как гнусное идолопоклонство: «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий (рош ходеш) и суббот (шабат), праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис. 1:11-17). Ортодоксальное еврейство давно уже заменило Тору ше-би-хтав на Тору ше-бе-аль-пе (письменное учение на устное). По признанию честного человека и верующего ортодоксального еврея профессора Иешаягу Лейбовича: «Фундамент нашей религии – не Писание. С эмпирико-исторической точки зрения, иудаизм, тот иудаизм, который является моей жизненной реальностью, который побуждает меня возлагать по утрам тфилин, основан на Устной Торе. И, с точки зрения Устной Торы, Письменная Тора не является фундаментом иудаизма, но одной из его институций. Устная Тора обладает абсолютным приоритетом по отношению к Писанию, а не наоборот, как наивно полагают. Только установления Устной Торы заставляют нас признать Священным Писанием определенные двадцать четыре книги – без этого признания они были бы не более чем памятником древнееврейской литературы. Поэтому и в плане отношений науки и религии нельзя рассматривать Писание иначе, нежели в призме Устной Торы, а она представляет собой развивающийся процесс, а не устоявшуюся и завершенную сущность» (Наука и еврейская религия) [15]. Причем, под «Устной Торой» следует понимать даже не записанный Талмуд и не его многочисленные толкования, предания, хасидские притчи и т.п., а именно то, что устно тебе на ухо сказал рав при закрытых дверях, что родители внушают своим детям, то, о чем говорят между собою евреи в курилках или то, что многие из них высказывают открыто, скрываясь под псевдонимами, на форумах в Интернете – посмотрите и убедитесь, далеко ли ушла их «мудрость» от «перлов» Сионских мудрецов.

Современные евреи, считающие себя религиозными, даже и на секунду не могут себе представить, что быть верующим – значит любить ближнего как самого себя, идти за него на самопожертвование, служить ему, а не себе, при том, что ближний – это не только тот, кто тебе лично нравится, или в ком ты заинтересован, но каждый человек, созданный по образу и подобию Божьему; вера – это, прежде всего, смирение своего «Я», своей гордыни, а не самоутверждение. Если для христианина любовь – это нравственный долг, который даже самыми жестокими людьми и лицемерами всегда осознается и признается хотя бы на словах, то евреев передергивает от одного слова «любовь». Верить для них значит ни о чем не задумываться, не рефлектировать, ни в чем не сомневаться, беспрекословно подчиняться своим наставникам, с ослиным упорством исполнять свои идолопоклоннические обряды. Ортодоксу предписано «учить» Тору. Но что значит «учить»? – Не подумайте, что это попытка что-то понять или разобраться в читаемом тексте, всякое индивидуальное понимание категорически запрещено. Можно только повторять изо дня в день как заклинание один и тот же текст без какого-либо смысла или особой на то потребности. «Пророки пророчествовали о социальном и конфессиональном равенстве и мире всего мира», – утверждает рав Эрениерс, а сейчас в Израиле мне учащиеся ешивы не стесняясь говорят: «душа есть только у нас, евреев, а гои – хуже зверей». – Такова реальность, такова «религия» современного еврейского большинства, она не в теории, а в практике, где отношение к гоям как к неодушевленным предметам не надо доказывать. Но самое страшное даже не то, что сказал тот или иной неуч со слов недалекого рава, а то, как воспитываются их дети, на ком сия фашистская идеология отражается наиболее ярко и откровенно. Они еще не до конца освоили искусство лжи и лицемерия, и с простотою душевной говорят каждому встречному все, что слышат дома, и ведут себя так, как внушает им дух среды.

Впрочем, не надо винить религию за то, что кто-то стал фашистом, я, например, и «Майн Кампф» читал, и «Протоколы», и иудаизм знаю не хуже многих евреев, однако фашистом же не стал, но если уж ты фашист, ты будешь искать тому оправдания везде, где придется, вот тогда и «священные книги» пригодятся. Русским неонацистам, например, нисколько не затруднительно использовать в качестве основы своей идеологии христианство, как же, ведь Иисус Христос был «ярый монархист» и «русский патриот», а кто же еще? Многие думают, что ход истории можно изменить к лучшему, если в священные книги вложить самые правильные предписания. Историк Александр Кац даже предложил все их переписать заново и отредактировать: «почему бы людям раз в две тысячи лет не возвращаться мысленно к истокам своих религий и с учетом своего горького опыта не вносить коррективы в то, что сcорит людей? Зачем, например, сегодня сохранять в Библии тексты об уничтожении народов (Второзак. 20: 13, 16), если завтра эти тексты могут быть использованы вождями конфликтующих сторон для морального оправдания насилия? Пусть оправдывают насилие как могут, но без ссылок на Священное Писание. Нужно лишить фанатиков всех вероисповеданий и иерархических уровней религиозного утешения. В этом суть наших предложений. Очень осторожное редактирование Священных текстов является, на наш взгляд, единственной разумной возможностью исправить, наконец, роковые ошибки двухтысячелетней давности» [16].

Другие же исследователи считают, что не религия формирует народ, а народ создает религию по своему образу и подобию. Но что тогда являются истинным фактором, влияющими на характер народа? Прежде всего, конечно, его общественное бытие, экономический способ существования и отношения с окружающими народами. Все это и составляет ту парадигму, что отражается и на характере евреев, а характер, в свою очередь, на религии. Мы не будем гадать, что было раньше: курица или яйцо, т.е. спорить о том, кто кого породил: еврей парадигму или парадигма еврея, наша задача найти в еврейской парадигме и в характере еврея те черты, которые порождают или могут порождать конфликт. Но здесь мы опять должны подчеркнуть, что говорим сугубо о качествах абстрактного еврея, которые могут быть присущи или не присущи евреям реальным, так же, как ими вполне могут обладать и те субъекты, которых называют «гоями».

Итак, попробуем, наконец, выделить наиболее характерные признаки еврея, разумеется, только как субъекта еврейского вопроса.

Поскольку сущность еврейской парадигмы не столько позитивная (направленная на созидание чего-либо), сколько негативная, ибо сформировалась в процессе борьбы со всем тем, что противостоит еврейству [17], постольку у еврея, как ни у кого, развиты такие качества, как злоба, мстительность, иррациональный фанатизм, то, что Ницше в свое время назвал «ressentiment». Но прежде всего ненависть еврея направлена на его главного врага – Христа, а также на христианство и на все христианские ценности и добродетели. Поэтому, почти все, что христианством почитается как добродетели, евреями презирается, и наоборот, ценности «мира сего», которые испокон веков осуждались христианством, нашли себе «достойное» место в «моральном кодексе» еврея, как сказано: «что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк. 16:15). Отсюда вытекают также и другие характерные еврейские черты:

Презрение к людям, скромно живущим своим трудом (лохам).

Почитание всякой силы и низкопоклонство перед властьпредержащими.

Отсутствие всякого стыда, ибо все средства хороши для достижения еврейских целей, особенно: наглость, притворство, лесть, лицемерие.

Еврей всегда лжив, хотя никогда в этом не признается, тем не менее правдивость он презирает, считает ее качеством лохов и дураков, каковыми считает большинство гоев. Тех же из них, кого таковыми не считает, он ненавидит и ведет против них скрытую или открытую войну по принципу: «лучшего из гоев убей». Поэтому еврей, живя в гойском мире, почти всегда «левый», в то время как среди евреев он всегда «правый». Его лицемерная «левизна» есть отнюдь не сострадание к слабым, а не что иное, как стремление извести сильнейших и достойнейших представителей гойских народов – цвет наций, всячески поддерживая тех, кого Ницше назвал «последними людьми», по принципу: «Кто был ничем, тот станет всем», но вовсе не для того, чтобы несправедливый мир вернуть к справедливости, где восторжествовал бы Закон и достойные удостоились бы достойного их, наоборот, чтобы упразднить Закон как таковой, а сама справедливость определялась бы «по понятиям». Поэтому евреи часто поддерживают сепаратизм нацменьшинств, «оранжевые революции», права гомосексуалистов и лесбиянок, феминизм, распутство и наркоманию молодежи.

Отсутствие стыда лишает еврея, чувства собственного достоинства, благородства и чести, однако, не имея чести, еврей неимоверно честолюбив. Возможно, зная себе истинную «цену», еврей испытывает постоянный страх разоблачения, боится, что о его «достоинствах» узнают другие. Отсюда нетерпимость к любой критике, как конкретно его личности, так и еврейства в целом.

С другой стороны, еврей сам всегда критик. Он любит подметить слабые стороны в других и наслаждается унижением чужого человеческого достоинства. Он никогда добровольно не выскажет похвалу не-евреям, тем более не выразит восхищение выдающимися заслугами последних, зато часто выражает равнодушие или скепсис: «подумаешь, "гений", ничего особенного».

Еврей никогда не интересуется и не проникается историей, национальным духом и культурой нееврейских народов, хотя может быть неплохим историком, может в совершенстве овладеть национальным языком, стилем, манерами и преуспевать на поприще культуры или искусства, но только ради гешефта или престижности профессии (бескорыстно такие евреи искусством и гуманитарными науками не занимаются). Тем не менее все гойское для него остается чуждым, ко всему, что дорого и свято не-евреям, еврей относится с отвращением, нередко открыто выражая свое презрение, скепсис, насмешку, иронию. Наверно поэтому из евреев вышло много юмористов и сатириков.

Гоев еврей презирает, никогда не относится к ним как к ближним, братьям, что не мешает ему казаться везде и всем «своим», внешне проявляя дружественность, панибратство и фамильярность.

Еврей никогда не раскаивается ни в каких злодеяниях, совершаемых им по отношению к гоям. И даже, когда его ловят на месте преступления, он не признает никакой вины за собой, но все обвинения против себя считает проявлением «антисемитизма». Он всегда уверен в своем «праве» везде и всегда поступать так, как ему нужно, и искренне возмущается, когда его принуждают соблюдать закон. Любое противодействие его воли воспринимается им как оскорбление.

Для еврея не существует понятий Добра и Зла, под словом «добро» он подразумевает то, что хорошо для евреев, а под «злом» – то, для евреев плохо, однако абсолютно не допускает подобной морали у других и часто апеллирует к «общечеловеческим ценностям». Поэтому ему чуждо также и понятие справедливости.

Еще раз подтвердим, что перечисленные качества отнюдь не приговор всем евреям, ибо реальный живой человек, будь он евреем или нет, не безвольная марионетка бытия и не обязан быть зомби разных там парадигм, даже если и родился и воспитывался в их лоне. Каждый вправе сам решать, быть ли ему евреем или не быть. Напротив, если бы реальные евреи были лишены такого выбора, то их и нельзя было бы ни в чем осуждать, как нельзя осуждать программу «Windows» за то, что она построена не так, как «Linux». Мы также не собираемся никого агитировать за тот или иной выбор, однако объективную необходимость самого выбора обойти нельзя. И вот перед евреями дилемма, не имеющая других альтернатив: если они хотят сосуществовать с другими народами под одним небом как в одной семье, им придется отречься от своей расистской парадигмы, постоянно провоцирующей конфликты, и стать в оппозицию к еврейству как преступной организации, если же нет, тогда им придется терпеть погромы и репрессии, как стихийные, так и организованные, осуществляемые как диктаторским произволом, так и демократической властью в полном соответствии с правосудием. И тогда уже не за что будет жаловаться на антисемитов, раз они сами выбрали себе свою судьбу, поставив себя в конфронтацию ко всему нееврейскому человечеству, отвергли всякий диалог, мирный процесс, эмансипацию. Им никогда не выйти из состояния перманентной войны со всем нееврейским миром, и все усилия сионизма, который в свое время был надеждой на эмансипацию евреев и формирование из них новой израильской нации, освобожденной от галутных комплексов, предрассудков и парадигм, окажутся тщетны. Рессантимент, расизм, супремасизм, лицемерие, двойная мораль, заложенные в еврейских традициях, не дадут им возможности создать и собственное национальное государство. Иудаизм никогда не был религией государственности, особенно, иудаизм галутный; это религия кастовости внутри государства, парадигма противостояния государству как таковому, тактика полуподпольного существования как «status in statu». Никакое государство, никакое гражданское общество не может строиться на отрицательной идеологии, содержащей в себе подобную парадигму [18], поэтому государство Израиль либо обречено на внутренний развал, либо ему придется самому стать антисемитским и вести борьбу с еврейской парадигмой как с антигосударственной силой.

Разумеется, среди реальных евреев имеется множество честнейших и благороднейших людей, у которых начисто отсутствуют вышеперечисленные качества еврейской парадигмы, поэтому они либо не являются субъектами еврейского вопроса, либо причастны к нему косвенно из-за ошибочного причисления себя к «еврейству», к тому же, все зависит и от того, как понимать это слово, ведь еврейство, как мы говорили, существует не только в виде парадигмы, но и в виде культуры, религии, философии, содержащей в себе немало мудрости, морали, базирующейся на высоких этических ценностях, о которых еще говорил Иисус: «если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20); но причинами еврейского вопроса являются отнюдь не еврейские достоинства, а именно проявления еврейской парадигмы и только они. Но это уже тема другого разговора, о чем мы подробно поговорим в четвертой части нашей книги «Объекты конфликта».

А пока можно подвести краткое резюме, представив рассмотренные нами общности людей и их отношения на следующей, может быть, несколько упрощенной и грубоватой, зато наглядной схеме:

Здесь видно, что субъектами еврейского вопроса актуально являются далеко не все евреи, но только лишь одна их часть – еврейство как субъект еврейского вопроса, которая не представляет собой не только весь еврейский народ, но и еврейскую нацию и еврейскую религию.

Теперь мы должны перейти к рассмотрению другой стороны конфликта – гойству, которая нам представляется не менее странной и загадочной, чем еврейство. Гои всегда каким-то образом связаны с евреями и образует с ними своего рода диалектическое единство: тезис-антитезис, потому мы здесь и применяем термин «гои», а не просто «не евреи». Как выше было показано, евреи не могут существовать без гоев, так и гои без евреев. Само собой разумеется, что если бы не-евреи не захотели вступать ни в какие отношения с евреями или перестали бы признавать их как евреев, то никакого бы еврейского вопроса никогда не возникло и этих не-евреев никто бы не называл «гоями».