Сергей Баландин

«ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ»

ОПИСАНИЕ СВЯТЫХ МЕСТ В ИЗРАИЛЕ С КОММЕНТАРИЯМИ И РАЗМЫШЛЕНИЯМИ

К ЧИТАТЕЛЮ

  “Кто в наше время читает книги? Разве что только самые отсталые люди, не понимающие, что эпоха Гуттенберга давно уже ушла в историю” – такое выражение недоумения нередко приходится слышать от наших “передовых интеллектуалов”, взявших на себя роль вождей духовной жизни современного общества. Стало быть, дорогой читатель, если ты уж взял в руки эту книгу, ты, тем самым, подал повод заподозрить тебя в “отсталости”. Что ж ты так? С чего бы это тебя на книги потянуло? Или ты не доверяешь нашим “вождям” и сомневаешься в правильности того пути, по которому они тебя ведут? Разве мало тебе телесериалов, футбольных матчей и сайтов из Интернета, которые вполне удовлетворяют духовные потребности твоих современников? Может быть, заняться чтением тебя побудила “дурная привычка”, которая выработалась у некоторых странных интеллигентов отсталого Советского Союза, имевших обыкновение читать даже в метро? Может быть, ты один из тех завсегдатаев книжных лавок, что, не находя ни в чем удовлетворения, выискивают себе нечто новое, что могло бы исцелить их от ностальгии по прошлому? Может быть, и ты, как те неприкаянные, все ищешь вчерашний день, и, не найдя себе надлежащего применения в этом Советском Союзе и разочаровавшись в советских идеалах, отправился искать свою Землю Обетованную, где ты надеялся встретить своих единомышленников и реализовать свои творческие способности, но вместо этого ты нашел некий гибрид американского капитализма с советским бюрократизмом, имеющий облик царства Хама? А может быть, ты, наконец, решил куда-нибудь “причалить”, и, отчаявшись в осуществлении своих надежд, осознав невозможность что-либо изменить в этом хамовом мире, пришел к выводу: “Нет, это не то, что я искал, “эйн тарбут ба-Арец а-зот” (нет культуры в этой стране), и, поскольку желаемой тобою культуры ты не обнаружил нигде больше в мире, ты решил смириться с тем, что есть, и покорно абсорбироваться в новое общество?

Однако если ты думаешь, что этим выводом ты пришел к абсолютной истине и окончательно познал мир, то хочу тебе напомнить, что действительный мир всегда богаче и мудрее всех наших выводов о нем, и если мы что-то в нем познаем, мы открываем лишь только часть истины. Поэтому позволь мне дать тебе совет: не спеши полностью полагаться на свои выводы, какими бы истинными они тебе ни казались, и не отрекайся сгоряча от своих “старых интеллигентских предрассудков”, оставь хотя бы один шанс для своих сомнений; может быть, ты найдешь в моей книге аргументы в пользу своих “предрассудков” и сомнений, может быть, она поможет тебе увидеть “тарбут ба-Арец”, ты откроешь, что существует мир вечных истин и абсолютных ценностей; и, что бы там ни говорили наши “реалисты-прагматики”, этот мир не ими создан и не в их силах его поколебать; ты сможешь увидеть лживость многих модных химер, которые якобы “выбрало” новое поколение, и, в конце концов, поймешь ошибочность своих первоначальных выводов. Есть культура в этой Святой и древней стране, и сия книга есть одно из ее проявлений. Она ждет и твоей самореализации, ибо только твои “интеллигентские предрассудки” смогут спасти ее от профанации, а тебя от хамовой абсорбции.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

“...Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе?

Филипп говорит ему: пойди и посмотри”.

От Иоанна 1: 46.

Правила хорошего тона, коих придерживаются все благовоспитанные авторы, подразумевают предпосылать своему сочинению краткое предисловие, в котором принято отдавать дань благодарности и признательности своим учителям, предшественникам, помощникам, консультантам, спонсорам и всем тем, кто вдохновил автора на сей труд.

Несмотря на мое искреннее желание отдать дань этой святой традиции, мой труд, пожалуй, будет исключением из этих правил, но не по моей вине. Увы, в областях литературы, истории, религии, философии, куда вытолкнула меня судьба от моего родного призвания – музыки и педагогики, я не имел мудрых и опытных наставников, ибо не имел чести учиться ни в ешивах, ни в семинариях, поэтому мне пришлось осваивать эти науки самостоятельно. Я бы, конечно, не отказался иметь своих спонсоров и с большей радостью желал бы сам помогать другим, если бы имел в числе людей, меня окружающих, единомышленников, не сидящих сложа руки. Но именно потому, что я их не имею, у меня и возникла необходимость взяться за дело одному, а благодарить кого-либо за то, что “умыл руки”, у меня нет желания.

Зато я хочу выразить самую искреннюю благодарность как раз наиболее враждебно настроенным ко мне и моим мыслям недругам. Именно они открыли мне на многие вещи глаза, стимулировали мой тугой и ленивый ум учиться полемике, расширять свою эрудицию, чтобы иметь аргументы в споре. Мои учителя, в основном, – это среднестатистическая обывательская среда бывшего Советского Союза, его так называемое агрессивно-послушное большинство и, теперь уже, новые израильские приспособленцы, издевающиеся над любыми идеалами, над всем возвышенным и благородным, презирающие и ненавидящие тех наивных “фраеров-простачков”, которые еще во что-то верят.

Надо также выразить благодарность авторам многочисленных книг, брошюр и статей, написанных в духе воинствующего атеизма и “научного” низвержения учения Христа. Мало того, что, как и в коммунистическом СССР, так и полу теократическом – полу «статусквошном» Израиле, они оказывали и оказывают эффект бумеранга, отбив охоту у среднего читателя заниматься вопросами атеизма, стимулировав этим проявлять интерес к христианской апологетике, возможно даже в том числе и к настоящей книге, кроме этого, они дали мне, грешному, богатый материал для аргументов в пользу опровергаемого ими учения.

Атеистическая пропаганда за время советской власти, промывавшая мозги невежественным людям, своей цели не достигла – атеистов с материалистическим мировоззрением она из них не воспитала. Зато ей удалось создать новый зоологический вид животного в процессе, обратном дарвиновской эволюции. На основе Homo Sapiens было выведено новое домашнее животное – Homo Soveticus, или просто “совок”, который приучен, ни о чем не задумываясь, как осел, прилежно выполнять свою работу и быть всегда готовым поверить в любую чушь, если это будет приказано ему вышестоящим начальством.

Как-то раз мне довелось прочесть книжку румынского пастора Ричарда Вурмранда “Мучения за Христа”, где он рассказывает о своей подпольной миссионерской деятельности в период коммунистического правления в Румынии. Мне показалось любопытным одно место, где он описывает свое потрясение от встречи с русским солдатом: “Он сказал мне, что он инженер, а я спросил его, верит ли он в Бога? Если бы он мне ответил “да” или “нет”, я не осудил бы его, потому что это его право верить или не верить, но он посмотрел на меня непонимающими глазами и сказал: “Для меня нет такого приказа, чтобы верить и если мне прикажут, я буду верить”. Слезы потекли по моим щекам, – продолжает пастор, – я чувствовал, как мое сердце разрывается в груди. Передо мной стоял человек с мертвым разумом, потерявший самый драгоценный Божий дар: право быть индивидуальным. Он был орудием в руках коммунистов, человеком с промытым мозгом, готовым по приказу верить или не верить. Он не был больше способен на личное мышление и был типичным русским после многих лет власти коммунистов” [1].

Мне сейчас трудно судить о моральном состоянии Российской армии и о том, насколько это отсутствие индивидуального мышления типично для ее военнослужащих, хотя, как я понимаю, для военных людей объяснима привычка беспрекословно подчиняться приказам и некая индифферентность в отношении идеологических вопросов. Круг моего общения на сегодняшний день – это репатрианты из бывшего Советского Союза, теперь уже – израильтяне, в прошлом – представители так называемой творческой советской интеллигенции. Так, например, одна моя знакомая, бывшая в Советском Союзе преподавателем ВУЗа (консерватории), в ответ на мой вопрос: как она относится к экскурсиям по христианским местам Иерусалима? – с негодованием объяснила мне, что если раньше, будучи в России, она еще могла интересоваться христианской религией в рамках общей культурной эрудиции, то здесь, в Израиле, это совершенно неприемлемо, так как в этом обществе, к христианству, как известно, принято относиться отрицательно.

Заметьте, я, в отличие от того пастора, не пытался лезть в душу моей собеседнице, допытываться о ее вере и понуждать исповедоваться перед каждым встречным; мой вопрос был вполне ординарным, по сути дела, такой же, как предложение поехать на пикник. Как на него должен ответить нормальный человек? – “Да” или “Нет, меня это не интересует”, или: “Я бы с удовольствием, но у меня нет времени”; но Homo Soveticus-ов подобные вопросы приводят в бешенство, у них нет покоя, если вместе с ними живет на земле кто-то, кто верит не так, как “принято”. По сути дела, состояние интеллекта этой “интеллектуальной” особы мало чем отличалось от твердолобого мышления того ограниченного солдата с “мертвым разумом”, но рыдать и обливаться слезами по поводу этого откровения, в отличие от румынского пастора, я не стал (мало ли на свете людей с мертвым разумом?), тем более что случай с моей собеседницей отнюдь не был исключением, а скорее даже наоборот, типичный пример духовной деградации нашей интеллигенции, и потому я благодарен ей, что она столь чистосердечно и наивно высказала мне то, что думает почти каждый.

И все же, несмотря на мою толерантность к враждебным мнениям, мною овладели досада и недоумение, и даже не оттого, что кто-то пребывает в блаженной глупости, а оттого, что теперь очевидная для меня глупость почти повсеместно почитается мудростью. Я не мог понять, почему в самых высших интеллектуальных кругах современного общества столь ограниченные люди пользуются уважением и легко делают себе карьеру? Я недоумевал, как могли мои соотечественники столь быстро сменить одну ложь на другую, неужели они и впрямь верят, что правда и справедливость зависят от того государства, в котором они живут? Неужели они не понимают всего абсурда того поистине комического положения, в которое они попали, ведь, если раньше они могли притворяться и разыгрывать из себя убежденных приверженцев определенной идеологии, то теперь они уже не стесняясь наклеивают на себя ярлык беспринципности. На какое же уважение могут претендовать эти люди, когда всякий ясно видит истинную цену их принципов, ибо, как с иронией писал Паскаль: “Хороша справедливость, которой речка кладет предел. Истина по сю сторону Пиренеев, заблуждение по другую” [2]. Как эти люди могут уважать сами себя? Ведь если раньше, живя в Советском Союзе, можно было как-то оправдаться перед своей совестью, сославшись на советское воспитание, сформировавшее искреннее доверие ко всякой официозной пропаганде, то как можно верить в ложь теперь, зная, что она ложь? Я хотел понять, как может интеллектуальный человек с чистой совестью поносить то, что, как он прекрасно знает, весь мир “за речкой” почитает как великое и святое, как возможно говорить об общечеловеческих ценностях, если то, что свято здесь, в другом конце света – мерзость, и наоборот. Здесь, оказывается, в так называемых “просвещенных кругах”, почитается достоинством относиться с презрением к тем истокам, из которых, кстати, произошло все их просвещение. Ведь вся европейская культура, в лоне которой выросли наши интеллектуалы, есть не что иное, как комментарий на те слова, что когда-то были произнесены на этих презираемых ими местах и записаны в этом “вздорном” Новом Завете (нравится это кому или нет – с этим фактом уже нельзя не считаться). Не угодили ли здесь наши интеллектуалы в какую-то дьявольскую ловушку?

Тогда я понял, что эта глупость есть порождение отнюдь не мертвого разума, но весьма хитрого и изощренного. Тот солдат, скорее всего, был просто равнодушен к философским идеям, а может быть даже, хотел отделаться от назойливого вопроса такой вот добродушной солдатской шуткой, в которой, кстати, нет ни грамма фанатизма (у попов обычно нет чувства юмора). Homo Soveticus же агрессивен, он своим нутром чувствует в Homo Sapiens-е своего классового врага, оруэлловского мыслепреступника, как будто сам сатана стал выращивать себе антихристово племя, чтобы окончательно покончить с родом человеческим. Ведь это племя не только не знает, что такое поклонение Святыням, вера, идеалы, но оно не может допустить, чтобы где-нибудь это поклонение имело место, поэтому весь свой интеллект направляет на то, чтобы высмеять, опошлить и дискредитировать все, что является предметом этого поклонения, ибо в царстве антихриста не может быть никаких святынь. Как логично и разумно выглядят их аргументы в пользу цинизма, и нет никого, кто бы смог убедительно их опровергнуть и доказать, что Святыни не есть пережиток темного прошлого, но и в любом будущем они будут всегда достойны поклонения. Не найдя своим Святыням достойных апологетов, я вспомнил пророчества Даниила и Христа о “мерзости запустения на святом месте” и понял, что такого запустения, пожалуй, со времен Содома и Гоморры не знала история. Эти города, как вы помните, были уничтожены даже не потому, что их жители совершали мерзости, но из-за того, что там не нашлось и десяти праведников (Быт. 18:32). Богохульники всегда были, есть и будут, и нам совершенно нет никакого дела и интереса копаться в их душах. Господь дал свободу каждому выбирать свой путь, в том числе и путь греха. Быть “плохим” – это священное право человека, да и кто мы сами, чтобы других порицать? Но “мерзость запустения” – это не количество зла на нашей грешной земле, а вакуум добра и правды, когда уже не осталось на Святом месте ни одного ревнителя, который бы не мог оставаться в стороне при его поругании. Ведь в той же фашистской, а затем и коммунистической Румынии, всегда находились люди, которые, несмотря на террор, смогли возвысить свой голос в защиту правды и веры и даже отдавали за это жизнь; немало таких было и в тоталитарном Советском Союзе. Почему же здесь, в этой демократической стране, все эти ученые проповедники мирятся с явным поношением их идеалов и глумлением над их Святынями? Или они настолько высоко воспарили в изучении Слова Господня, что уже в упор не видят, что происходит на нашей грешной земле? Почему не найдется никого, кто бы смог дать достойный отпор этой “богеме”, в среде которой это “принято”, чтобы она своим тлетворным смрадом не развращала святой народ Израилев и не превращала его в орду себе подобных совков? Ведь кто-то же должен реабилитировать оболганные и оклеветанные Святыни и объяснить людям, что святотатство не только не может быть принято, но и должно считаться позорным клеймом во всяком приличном обществе.

Будучи сам выходцем из той же среды “совков”, рожденный, если можно так выразиться, “в атеистической вере”, всю жизнь питавший интерес к естествознанию, истории и философии, я больше всего на свете презирал религиозный обскурантизм, отрицающий вопреки здравому смыслу очевидные и бесспорные научные истины. Но именно жажда истины и открыла мне глаза на то, что отнюдь не все в материализме правда и не все в религии ложь. Я оказался как бы на распутье, не зная, куда идти и не ведая, где истина, я стал искать разрешение своих сомнений и, к своему удивлению, обнаружил, что в этом своем поиске я не одинок. Я почувствовал в своем сердце духовное родство как раз с теми людьми, которые мне раньше были весьма далеки и непонятны и, наоборот, отчужденность по отношению к своим прежним единомышленникам, которые ни минуты не сомневались в правильности своих действий, не зная, для чего они живут на свете. Я открыл поразительную вещь, что эти люди лгут даже тогда, когда говорят правду, ибо вся их “правда” определяется потребностями дня, но никак не жаждой истины. В лучшем случае, эти люди знают, что обычно бывает в действительности, но не то, что должно быть, а истина как раз и состоит в том, что должно быть, а не в том, что бывает или есть в данную минуту, а потому в этом мире “реалистов” по проблеме “что должно быть” или “что могло бы быть”, я, увы, не нашел себе товарищей. Тогда я понял, что истинный мир есть как раз та реальность, которая противоположна наличной действительности, о которой “реалисты” ничего не хотят знать, но тем не менее она налично существует в этом мире и проявляется в нашем подсознании, в произведениях искусства и, наиболее полно, в религии. Также и в материальном мире эта абсолютная реальность нашла свое выражение, но не во всем, а только лишь в маленькой его части, которую называют Святынями.

В настоящее время мир не испытывает недостатка в философах, богословах и даже эзотериках, способных проникать за оболочку видимого, но мало кто может и хочет, или, видимо, считает ниже своего достоинства разобраться в том очевидном, что не скрыто от непосвященных за семью печатями, но само говорит ко всем и каждому, взывает к нашим сердцам, являясь пред нашими глазами живыми памятниками. Однако, чтобы услышать их голос, нужно научиться смотреть на них не только как на исторические объекты но и благоговеть пред ними как того требуют Святынями, что современным рациональным умам почти неведомо. В лучшем случае, эти мудрецы готовы признать национальные святыни, в которых, мол, живет душа народа, но они не знают, что есть абсолютные Святыни, в которых живет Дух Божий. Это невежество проявляется в современном мире по отношению ко всем Святыням, но в израильской ситуации “мерзость запустения” особенно чувствуется на христианских Святынях, от которых евреи открещиваются и, с другой стороны, никакой другой народ не может признать их своими, не посягая на израильский суверенитет. Таким образом, Святое место оказалось пусто, точнее сказать, предано, и в этих условиях я решил, что не могу молчать. По крайней мере, я хочу, чтобы мои соотечественники, насколько это возможно, узнали правду о той стране, в которой они имеют честь жить, и о том, что эта страна дала миру – запечатленное в своих Святынях Слово Господне или, как Его иногда называют, “Пятое Евангелие”. Я хочу, чтобы они поняли, что учение Христа – это не какие-то странные поверья суеверных людей, которые вовсе и не стыдно не знать культурному человеку, как это преподносится им некоторыми современными "просветителями". Эти “просветители” лгут и лукавят, ибо на самом деле, хорошо знают То, чью значимость пытаются умалить, иначе бы не затрачивали на "ничтожное" столько сил и средств, чтобы вычеркнуть Его из памяти, игнорировать, извращать, как ничто иное на свете; доходят до такого маразма, что издают законы, запрещающие проповедовать Его, но, тем самым лишь доказывают, что “Суеверие Сие” не дает им покоя. Трудно им идти против рожна, ибо учение Христа не просто религиозный культ, это – суд миру сему и его приговор, это разделение народа на избранных и отверженных. Оно предлагает нам право выбора: либо погрязнуть в болоте лжи, либо отречься от нее, несмотря на то, что она кем-то “принята”. Достаточно только захотеть знать правду, чтобы тем самым перейти в класс посвященных (посвященный - это не знающий, а ищущий), поэтому я хочу, чтобы люди, у которых еще не убито желание знать истину, как-то поднялись бы из этого духовного болота, которое засасывает нас всех с каждым днем, узнали бы, что есть совершенно иной мир, что есть истинный свет, увидели бы собственными глазами, если не Самого Иисуса из Назарета, то те камни, которые Его помнят и свидетельствуют о Нем и смогли бы понять, что Он приходил сюда, чтобы их спасти, и Он их спасет. Они, конечно, вправе отвергнуть эту Благую Весть, но прежде они должны знать, что отвергают.