Время от времени, очередной левый еврейский журналист собирается с духом, и удивляясь собственной смелости, режет нам правду-матку, что, мол критика Израиля или осуждение сионизма – это еще не антисемитизм. Усилием воли он подавляет сомнения, да можно ли гоям – а тем паче арабам – доверить такую опасную информацию.

Иногда эту задачу берут на себя прилипалы из числа народов мира, глубоко, хоть и не до конца проникшиеся еврейским духом. Чтобы не подставиться, они спешат нам напомнить, что с антисемитизмом шутки плохи. Израиль при поддержке подавляющего большинства евреев ведет расовую войну против палестинцев – тем больше мы должны быть начеку, а то ведь и возмутиться могут!

Моя точка зрения – совершенно иная. Антисемитизма бояться не приходится, он может стать замечательным источником шуток. К израильско-палестинскому конфликту он не имеет отношения, разве что отвлекает от серьезных проблем. Я постараюсь доказать этот тезис, и его уместность. Это не упражнение в моральном беспределе.

«Антисемитизм», в прямом смысле слова не означает ненависть к семитам; если не путать этимологию с определением. Антисемитизм – это ненависть к евреям. Но здесь мы немедленно сталкиваемся с отработанной игрой в наперсточки: кто такие евреи: «Смотри! Мы – религия! Нет! раса! Нет! культурное сообщество! Нет, извините – религия!» Когда нам эта игра надоедает, нас надувают другой, в которой «антисионизм это антисемитизм!» быстро меняется на «не путайте Сионизм с Иудаизмом! Да как вы смеете! Вы антисемит!»

Хорошо, не будем портить им игры. Расширим понятие «антисемитизм» насколько этого хотят сторонники Израиля: антисемитизм это ненависть к еврейской расе, или культуре, или религии, или ненависть к сионизму. Ненависть, или неприязнь, или оппозиция, или небольшое недружелюбие.

Но навряд ли сторонникам Израиля придутся по вкусу итоги этой игры. Расширение понятия «антисемитизм», чтобы покрыть все политически неприятное Израилю, – это палка о двух концах. Ею можно ударить по врагу, но как любая инфляция, она подрывает валюту. Чем больше вещей считаются «антисемитизмом», тем более допустимым представляется антисемитизм. Никто не вправе запрещать вам раздувать определения, но факты не поддаются контролю. В частности никакое определение «антисемитизма» не справится с той в основном про-палестинской версией фактов, которую принимаю я, а также и большинство людей в Европе, весьма многие израильтяне, и растущее число североамериканцев.

Что из этого следует? Предположим, например, израильский «правый» говорит, что поселения это реализация фундаментальных чаяний еврейского народа, и выступать против поселений – антисемитизм. Мы можем согласиться с этой точкой зрения; опровергнуть ее трудно. Но мы также не можем оставить нашу точку зрения, что поселения душат палестинский народ и гасят любую надежду на мир. Так, несмотря на эту, мало что значащую словесную акробатику, мы только можем сказать, плевать на фундаментальные чаяния еврейского народа: поселения морально омерзительны. Мы можем добавить: раз мы обязаны выступить против поселений, мы обязаны быть антисемитами. Благодаря инфляции определения, некоторая форма «антисемитизма» стала нравственно обязательной.

Хуже того, если антисионизм заклеймен как антисемитизм, из-за поселений, пусть и не представляющих фундаментальных стремлений еврейского народа, то это всецело являются убедительным расширением сионизма. Противостоять им, действительно означает быть антисионистом, а следовательно, по расширенному определению, антисемитом. Чем больше расширяется понятие антисемитизма, включая в себя оппозицию израильской политике, тем лучше оно выглядит. Принимая во внимание все те преступления, что лежат у подножия сионизма, мы имеем другой простой силлогизм: антисионизм суть моральное обязательство, так, если антисионизм суть антисемитизм, антисемитизм суть моральное обязательство.

Каковы преступления? Даже большинство апологетов Израиля бросило отрицать их, и просто намекает, что замечающий их является немного антисемитом. В конце концов, Израиль «не хуже чем кто-либо еще». Во-первых, так что с того? В шестилетнем возрасте мы знали, что «все так поступают» не является никаким оправданием; мы забыли? Во-вторых, преступления становятся не хуже, только потому, что берутся вне связи с их целями. Да, другие тоже убивали мирных жителей, наблюдали, как они умирали из-за отсутствия медицинского обслуживания, разрушали их дома, уничтожали их посевы, и использовали их в качестве живых щитов. Но Израиль делает эти вещи, чтобы исправить погрешность Исраэля Зангвилла, утверждавшего в 1901 году, что «Палестина является страной без людей; евреи – людьми без страны». Так осуществляются надежды создать землю, полностью пустую от гоев, Аравийскую пустыню, в которой еврейские дети могут смеяться и играть всюду по пустоши, названной миром.

Задолго до эры Гитлера сионисты прибыли за тысячи миль, чтобы разорить людей, которые никогда не причиняли им ни малейшего вреда, и чье само существование они умудрялись игнорировать. Сионистские зверства не были частью изначального плана. Они появились, поскольку расистская забывчивость преследуемых людей превратилась в расовую идеологию, исповедующую превосходство преследующего. Именно поэтому командиры, которые прямо ответственны за изнасилования, надругательства и детские убийства в Дейр Ясине, продвинулись в своей карьере, став премьер-министрами Израиля. (*), Но этих убийств было недостаточно. Сегодня, когда Израиль вполне мог бы иметь мир, он проводит другой раунд конфискаций, медленно, преднамеренно делая Палестину, невыносимой для палестинцев, и удобной для евреев. Его цель не защита общественного порядка, но изживание людей. Правда, Израиль имеет достаточно пиаровского опыта, чтобы устранить их на американском, а не  гитлеровском уровне насилия. Это – более добрый, более нежный геноцид, который изображает своих преступников в виде жертв.

Израиль построен как расовое государство, а не как религиозное. Как мои родители, я всегда был атеистом. Я имею право, согласно своему биологическому рождению на израильское гражданство; вы, возможно, самый ревностный верующий в иудаизме, но возможно, и нет. Палестинцы притесняются и истребляются ради меня, но не ради вас. Они должны быть вытесняемы в Иорданию, погибать в гражданской войне. Так нет, стрельба по палестинским мирным гражданам не походит на стрельбу по вьетнамским или чеченским мирным гражданам. Палестинцы – не «побочный ущерб» в войне против хорошо-вооруженных коммунистических или сепаратистских сил. В них стреляют, потому что Израиль думает, что все Палестинцы должны исчезнуть или умереть, так что люди с одним еврейским прародителем могут строить подразделения на щебне их домов. Это не кровавая ошибка неловкой сверхдержавы, но проявление зла, преднамеренная стратегия государства, запрограммированного на все более и более порочный этнический национализм, и всецело преданного сей идее. Оно имеет на своем счету пока относительно немного трупов, но его ядерное оружие может убить, возможно, 25 миллионов человек в течение нескольких часов.

Можем ли мы сказать, что антисемитизмом являются обвинения, не только израильтян, но и евреев вообще в их соучастии в этих преступлениях против человечества? Опять-таки, возможно, это не совсем то, потому что имеется достаточно резонный повод для таких утверждений. Сравните их, например, с утверждениями о том, что немцы вообще были замешаны в аналогичных преступлениях. Это никогда не означало, что каждый последний немец, человек, женщина, идиот и ребенок, был виновен. Это означало, что большинство немцев было виновно. Их вина, конечно, не состояла в заталкивании голых заключенных в газовые камеры. Она состояла в поддержке тех людей, которые планировали такие акции, или – как скажут вам многие тщательно выверенные, нравоучительные еврейские тексты – в отрицании того кошмара, что разворачивался вокруг них, за то, что не смогли возвысить свой голос и оказать сопротивление, за пассивное согласие. Заметьте, что крайняя опасность любого вида активного сопротивления не предполагается здесь в качестве оправдания.

Хорошо, фактически ни один еврей не находится в каком-либо виде опасности от своих высказываний. И высказывания здесь единственный вид требуемого сопротивления. Если бы много евреев высказались, то это имело бы огромный эффект. Но подавляющее большинство евреев и в огромном большинстве случаев молчат, и это потому, что они поддерживают Израиль. Сейчас, может быть, и следовало бы целиком отбросить понятие коллективной ответственности; возможно, какой-нибудь умный человек и убедит нас, что мы должны сделать это. Но в настоящее время, факты еврейского соучастия кажутся намного более сильными, чем факты немецкого соучастия. Так что, если не является расизмом и даже логично говорить, что немцы были замешаны в преступлениях против человечества, тогда это также никак не расизм и логично, то же самое сказать и про евреев. И если понятие коллективной ответственности отвергается, то все еще было бы разумным сказать, что многие, возможно большинство взрослых еврейских индивидуумов, поддерживают государство, которое совершает военные преступления, потому что это просто правда. Так, если подобного рода высказывая являются антисемитизмом, то вполне разумно быть антисемитом.

Другими словами, необходимо сделать выбор. Вы можете использовать термин «антисемитизм», как дополнение к вашей политической платформе, или вы можете использовать его как выражение осуждения, но вы не можете сделать и то и другое одновременно. Если термин «антисемитизм» прекращает выходить из рамок разумного или морального, он должен быть точно и недвусмысленно определен. Было бы надежным ограничить антисемитизм исключительно рамками расовой ненависти к евреям, нападающей на людей просто потому, что они родились евреями. Но такая «надежность» была бы совершенно бесполезной, ибо даже нацисты не утверждали, что ненавидели людей просто за то, что они родились евреями. Они утверждали, что ненавидели евреев, потому что они претендовали на то, чтобы господствовать над арийцами.

Ясно, что такой взгляд должен считаться антисемитским, принадлежит ли это циничным расистам, которые понапридумывали все это, или дуракам, которые проглотили его.

Есть только один способ подтвердить, что термин «антисемитизм» охватывает любые нелояльные действия или отношения к евреям. Мы должны начать с того, что примем все это в таком виде и тогда увидим, что термин обозначает все (эти действия) и только их. Возможно, у нас найдется достаточно морали так поступить.

Например, у нас достаточно морали, чтобы сказать, что все расистски мотивированные действия и фобии плохи, так что мы можем спокойно считать их антисемитскими. Но не всякая «враждебность к евреям» даже если она означает враждебность к подавляющему большинству евреев, должна считаться антисемитской. Даже если вся эта враждебность направлена к иудаизму или еврейской культуре.

Я, например, вырос в еврейской культуре и, как многие другие, выросшие в какой-нибудь культуре, я пришел к тому, что разлюбил ее. Но неблагоразумно считать мою неприязнь как антисемитизм, не потому что я являюсь евреем, но потому что это безобидно. Возможно, не столь уж безобидно: может быть, в какой-то малой степени, это как-то поощрит к некоторым зловредным действиям или отношениям, которые мы хотели бы назвать антисемитизмом. Ну так что с того? Преувеличенный филосемитизм, который рассматривает всех евреев как белых пушистых и остроумных святых, мог бы иметь тот же самый эффект. Опасности же, полагаемые моей неприязнью являются слишком незначительные, чтобы принимать их во внимание. И даже широко распространенная, коллективная неприязнь к той или иной культуре, обычно безвредна. Французская культура, например, казалась повсеместно нелюбимой в Северной Америке, и никто, включая французов, не рассматривал это как своего рода расовое преступление.

Даже все действия и отношения, вредные для евреев вообще не должны рассматриваться как антисемитские? Много людей не любят американскую культуру; некоторые бойкотируют американские товары. Как подобное отношение, так и действия, могут вредить американцам вообще, но в том также нет ничего морально предосудительного. Определяя эти действия как антиамериканизм, это будет только означать, что некоторый антиамериканизм совершенно приемлем. Если Вы назовете оппозицию израильским политикам антисемитской на том основании, что эта оппозиция вредит евреям вообще, то это будет только означать, что некоторый антисемитизм одинаково приемлем.

Если антисемитизм берется как термин осуждения, то он может применяться и помимо явно расистских действий или мыслей или чувств, но он не может примениться помимо явно несправедливой и серьезной враждебности к евреям. Нацисты составляли исторические фантазии, чтобы оправдать их нападения; так же поступают современные антисемиты, которые доверяют Протоколам сионских мудрецов. Так поступают расисты туалета, которые сетуют на еврейское господство в экономике. Это – антисемитизм в узком, отрицательном смысле слова. Его действие, или пропаганда предназначена травмировать евреев, не потому, что этим хотят предотвратить какие-то еврейские действия, а потому что евреи есть те, кто они есть. Это также распространяется и на отношения к евреям, которые пропаганда пытается привить. Хотя здесь не всегда явно проступает расизм, это вовлекает расистскую мотивацию и намерение причинить реальный вред. Разумно обоснованная оппозиция израильским политикам, даже если та оппозиция травмирует всех евреев, не подходит к этому описанию. Никто не проявляет просто так безобидную неприязнь к еврейству.

Итак, я предложил, что лучше всего пользоваться узким определением антисемитизма, так, чтобы никакое действие не могло быть одновременно и антисемитским и нравственно приемлемым. Но мы можем пойти дальше. Теперь, когда мы играем в игры, давайте спросим о роли *подлинного*, плохого антисемитизма в палестино-израильском конфликте, и во всем мире.

Несомненно, есть подлинный антисемитизм в арабском мире: распространение Протоколов сионских мудрецов, мифы о краже крови гойских младенцев. Это совершенно непростительно. Так вы не ответили на последнее письмо Aunt Bee. Другими словами, это – одна вещь, которая должна быть высказана: Вы должны просто принять, что антисемитизм есть зло; сделать иначе, означает поместить себя вне нашего морального мира. Но это еще не все, кое-кто может попытаться поиздеваться над вами, объявляя, что антисемитизм является Злом Зла. Мы не дети, изучающие мораль; это целиком на нашей личной ответственности установить свои собственные моральные приоритеты. Мы не можем сделать этого, смотря на ужасные образы 1945 года или слушая душераздирающие крики страдающих комментаторов. Мы должны спросить, сколько вреда принес антисемитизм, или, вероятно, принесет, если не в прошлом, то сегодня. И мы должны спросить, где такой вред мог бы произойти, и почему.

Возможно, есть большая опасность антисемитизма в арабском мире. Но арабский антисемитизм не причина арабской враждебности к Израилю или даже к евреям. Наоборот, он его следствие. Прогресс арабского антисемитизма прекрасно соответствует прогрессу еврейского вторжения и еврейских злодеяний. Это не оправдывает подлинный антисемитизм; но только опошляет его. Это пришло на Ближний Восток вместе с сионизмом и ослабнет, когда сионизм прекратит быть экспансионистской угрозой. Действительно, его главная причина не антисемитская пропаганда, но десятилетиями длящиеся систематические и настойчивые усилия Израиля вовлечь всех евреев в свои преступления. Если арабский антисемитизм упорствует после мирного соглашения, мы можем собраться все вместе и кудахтать об этом. Но это все еще не причинит евреям много реального вреда. Арабские правительства могли только проиграть, разрешая нападки на своих еврейских граждан; делать так значило бы провоцировать израильскую интервенцию. И есть небольшая причина ожидать, что такие нападки осуществятся: если все ужасы недавних израильских кампаний не вызывали их, трудно вообразить, что таковые когда-либо будут. Было бы естественным брать определенные израильские действия, столь ужасные и настолько преступные, чтобы затемнить ими сами нападки.

Если есть вероятность, что у антисемитизма и будут ужасные последствия, то они намного более вероятны в Западной Европе. Возрождение неофашизма там вполне реально. Но действительно ли он опасен для евреев? Нет сомнения, что Ле Пен, например, является антисемитом. Но также нет какого-либо основания полагать, что он намеревается что-нибудь делать в этом плане. Напротив, он прилагает все усилия, чтобы задобрить евреев, и возможно, даже завербовать их в качестве помощников против настоящих объектов его противостояния – арабов. Он вряд ли был бы первой политической фигурой, если бы не вступал в союз с людьми, которым он не симпатизировал. Но если бы он имел какой-нибудь глубоко скрытый план против евреев, это *бы* было бы необычным: Гитлер и российские антисемитские погромщики удивительно просматривались в своих намерениях, и они не добивались еврейской поддержки. И это факт, что некоторые французские евреи видят Ле Пена как позитивное развитие или даже как союзника (см., например, «Ле Пен хорош для нас», «Еврейский сторонник говорит», Ха-Арец 4 мая 2002, и комментарии г-на Голденберга 23 апреля по французскому телевидению).

Конечно, есть исторические причины, чтобы опасаться устрашающего нападения на Евреев. И что-то из этого возможно: может случиться резня евреев или алжирцев в завтрашнем Париже. Что более вероятно? Если есть какие-нибудь уроки истории, они должны применяться при относительно сходных обстоятельствах. Сегодняшняя Европа имеет весьма малое сходство с Европой в 1933. И есть также позитивные возможности: почему вероятность погрома, выше, чем вероятность того, что антисемитизм снизится до уровня неэффективной злобности? Любая легитимная озабоченность должна иметь под собой определенные основания полагать, что имеется реальная угроза.

Сфера распространения антисемитских акций могла бы дать тому основание. Но это основание последовательно избегается: никакой разницы не видят между осквернением еврейских памятников и символов с одной стороны и непосредственными выпадами против евреев с другой. Кроме того, так много сделано для повышения частоты нападений, что самый низкий абсолютный уровень нападений не заслуживает внимания. Символические нападения действительно значительно возросли в числе. Однако физические нападения нет. (*) Более важно то, что большинство этих нападений совершено мусульманскими гражданами: другими словами, они исходят от повсеместно ненавидимого, усиленно контролируемого и преследуемого меньшинства, которое не имеет ни малейшего шанса на совершение серьезной кампании насилия против евреев.

Конечно, очень неприятно, что примерно полдюжины евреев было госпитализировано (ни один не убит) из-за недавних нападений прошедших по Европе. Но всякий, кто делает из этого проблему мирового масштаба, просто не смотрел на мир. Эти нападения – дело полиции, не причина, почему мы должны охранять самих себя и других, чтобы противостоять какой-то смертельной душевной болезни. Такая реакция является адекватной только тогда, когда расистские нападения происходят в обществах, безразличных или враждебных к гонимому меньшинству. Те, кто действительно заботится относительно реванша нацизма, например, должны сохранить свое мучительное предприятие для более кровавых и повсеместно забытых нападений на цыган, чья история преследования полностью сопоставима еврейскому прошлому. Положение евреев гораздо ближе к положению белых, которые, конечно, также являются жертвами расистских нападений.

Нет сомнений, что многие отклонят этот вид хладнокровного вычисления. Они скажут, что, на фоне прошлого, смутно довлеющего над нами, даже одно антисемитское пятно – ужасная вещь, и его уродство не должно измеряться количеством жертв. Но если мы берем вопрос в более широком аспекте, антисемитизм стал меньше и не более важным. Если оценить любую потерю еврейской крови, как уничтожение целого мира, то всякий, кто пренебрегает любыми измерениями и сравнениями, является расистом, чистым и простым; ибо в его глазах ценность крови одной расы превалирует над всеми другими. Факт, что евреи в течение многих столетий подвергались преследованиям и страшно страдали, а полстолетия назад фактически почти не стерты в Европе, сегодня евреи принимаются как свои с гораздо меньшим риском пострадать и бояться, чем многие другие этнические группы. Конечно расистские нападки против богатого меньшинства столь же отвратительны, как расистские нападки против бедного и беззащитного меньшинства. Но одинаково отвратительные нападающие не совершают одинаково опасные нападения.

Отнюдь не евреи в большинстве своем живут во мраке концентрационных лагерей. Лепеновские «лагеря беженцев» предназначены для арабов, а не для евреев. И хотя есть политически существенные моменты, содержащие много антисемитизма, ни один из них не показывает какого-либо признака отчетливой, намного менее осуществимой антисемитской платформы. И при этом нет какой-либо особенной причины предполагать, что, когда-нибудь, будучи у власти, они изменят свой настрой. Хайдеровская Австрия не рассматривается как представляющая опасность для евреев; ни также Туджман в Хорватии. И даже если бы была там такая опасность, что ж, еврейское государство, обладающее ядерным оружием, готово принять у себя любых беженцев, так же как и США и Канада. И сказать, что сейчас нет никакой реальной опасности, вовсе не значит, что мы должны игнорировать любые опасности, которые могут возникнуть. Если во Франции, например, Национальный фронт, начинает выступать за пересылочные лагеря для евреев, или институты антиеврейской иммиграционной политики, то мы должны быть начеку. Но мы не должны бояться, если что-нибудь опасное могло бы только предположительно случиться: есть намного более тревожные вещи, чем это!

Могут возразить, что, если вещи не так уж тревожны, это только потому, что евреи и другие были настолько бдительны в борьбе с антисемитизмом. Но это мало вероятно. С одной стороны, бдительность относительно антисемитизма является своего рода узостью зрения, поскольку неофашисты учатся, они могут обойтись и без уведомления, сохраняя спокойствие относительно евреев. С другой стороны, не было никакой серьезной опасности для евреев даже в традиционно антисемитских странах, где мир *не может* осуществить свою бдительность, таких, как Хорватия или Украина. Страны, которые получают очень мало внимания, кажутся не более опасными, чем страны, получающие его сполна. Что касается решительной реакции на Ле Пена во Франции, то она выглядит гораздо более обусловленной присущим французам отвращением к неофашизму, нежели брюзжаниями Антидиффамационной лиги. Предполагать, что еврейские организации и серьезные комментаторы, которые атакуют антисемитизм, спасают мир от бедствия, подобно утверждению, что будто Бертран Рассел и квакеры были единственными, кто спас нас от ядерной войны.

Теперь можно было бы сказать: какими бы реальными ни были потенциальные опасности, настоящие события являются воистину агонией для евреев и воскрешением невыносимо болезненных воспоминаний. Это может быть верно лишь для очень немногих, кто все еще имеет те воспоминания; но не верно для евреев в целом. Я немецкий еврей, и имею хорошее претензии ко второму поколению, потерпевших «третьей руки». Антисемитские инциденты и климат растущего антисемитизма действительно не беспокоят меня как чертова доля. Меня гораздо больше пугают действительно опасные ситуации, как при вождении автомобиля. Кроме того, даже болезненные воспоминания и неприятности не перевешивают фактических физических страданий, причиняемых дискриминацией против многих неевреев.

Это не должно преуменьшать значение всего антисемитизма повсюду. Часто слышно о порочных антисемитах в Польше и России, как улицах, так и в правительстве. Но тревогу вызывает,  возможно, то, что, хотя эти явления также имеют иммунитет от влияния палестино-израильских конфликтов, но те конфликты дикие и малоприятные, затронут их тем или иным способом. Кроме того, насколько я знаю, нигде не имеется так много насилия против евреев, как то имеет место против арабов. Так что, даже если антисемитизм где-нибудь и стоит как катастрофически серьезный вопрос, мы можем только заключить, что антиарабская фобия все еще намного более серьезна. И так как каждая антисемитская группа в гораздо большей степени антииммигрантская и антиарабская, то  с этими группами можно бороться не в плане борьбы с антисемитизмом, а в плане защиты арабов и иммигрантов. Так что антисемитская угроза, исходящая от этих групп не должна заставлять нас даже требовать сосредоточиться на антисемитизме: против них точно также борются от имени правосудия, защищающего арабов и иммигрантов.

Короче говоря, настоящий скандал сегодня не антисемитизм, но та важность, которая ему придается. Израиль совершил военные преступления. Это вовлекло евреев в целом в эти преступления, и евреи, в основном, спешили вовлечь себя. Это вызвало ненависть к евреям. Почему бы и нет? Некоторая часть этой ненависти является расистской, некоторая нет, но кого это беспокоит? Почему мы должны обращать какое-либо внимание на эту проблему вообще? Разве не факт, что расовая война Израиля вызвала горький гнев, имеющий свое значение помимо собственно войны? Разве нет малой возможности, что где-нибудь, когда-нибудь, так или иначе, эта ненависть, возможно, в теории, убьет нескольких евреев какой-нибудь важности в добавок к тому зверскому, фактическому, физическому преследованию палестинцев, и тем сотням тысяч голосов требующих, отправить всех арабов скопом в пересылочные лагеря? О но я забыл. Падает все. Кто-то спреем написал антисемитские лозунги на синагоге.

 

* Даже АДЛ с Бнэй Бритом не включают выпады против Израиля в их число; они говорят, что: «палестино-израильский конфликт когда-либо виданным коварным образом используется антисемитами». И как много других людей, я не считаю террористические атаки типа Аль-Каиды примерами антисемитизма, но скорее некоторой ошибочно направленной квазивоенной кампании против США и Израиля. И даже, если Вы считаете их таковыми, то и в этом случае не выглядит слишком уж опасным быть евреем вне Израиля.

 

Майкл Нойман – профессор философии Трентского университета в Онтарио, Канада. С ним можно связаться по e-mail: mneumann@trentu.ca

 

What is Antisemitism?

By Michael Neumann

 Every once in a while, some left-wing Jewish writer will take a deep breath, open up his (or her) great big heart, and tell us that criticism of Israel or Zionism is not antisemitism. Silently they congratulate themselves on their courage. With a little sigh, they suppress any twinge of concern that maybe the goyim--let alone the Arabs--can't be trusted with this dangerous knowledge.

Sometimes it is gentile hangers-on, whose ethos if not their identity aspires to Jewishness, who take on this task. Not to be utterly risqué, they then hasten to remind us that antisemitism is nevertheless to be taken very seriously. That Israel, backed by a pronounced majority of Jews, happens to be waging a race war against the Palestinians is all the more reason we should be on our guard. Who knows? it might possibly stir up some resentment!

I take a different view. I think we should almost never take antisemitism seriously, and maybe we should have some fun with it. I think it is particularly unimportant to the Israel-Palestine conflict, except perhaps as a diversion from the real issues. I will argue for the truth of these claims; I also defend their propriety. I don't think making them is on a par with pulling the wings off flies.

"Antisemitism", properly and narrowly speaking, doesn't mean hatred of semites; that is to confuse etymology with definition. It means hatred of Jews. But here, immediately, we come up against the venerable shell-game of Jewish identity: "Look! We're a religion! No! a race! No! a cultural entity! Sorry--a religion!" When we tire of this game, we get suckered into another: "anti-Zionism is antisemitism! " quickly alternates with: "Don't confuse Zionism with Judaism! How dare you, you antisemite!"

Well, let's be good sports. Let's try defining antisemitism as broadly as any supporter of Israel would ever want: antisemitism can be hatred of the Jewish race, or culture, or religion, or hatred of Zionism. Hatred, or dislike, or opposition, or slight unfriendliness.

But supporters of Israel won't find this game as much fun as they expect. Inflating the meaning of 'antisemitism' to include anything politically damaging to Israel is a double-edged sword. It may be handy for smiting your enemies, but the problem is that definitional inflation, like any inflation, cheapens the currency. The more things get to count as antisemitic, the less awful antisemitism is going to sound. This happens because, while no one can stop you from inflating definitions, you still don't control the facts. In particular, no definition of 'antisemitism' is going to eradicate the substantially pro-Palestinian version of the facts which I espouse, as do most people in Europe, a great many Israelis, and a growing number of North Americans.

What difference does that make? Suppose, for example, an Israeli rightist says that the settlements represent the pursuit of aspirations fundamental to the Jewish people, and to oppose the settlements is antisemitism. We might have to accept this claim; certainly it is difficult to refute. But we also cannot abandon the well-founded belief that the settlements strangle the Palestinian people and extinguish any hope of peace. So definitional acrobatics are all for nothing: we can only say, screw the fundamental aspirations of the Jewish people; the settlements are wrong. We must add that, since we are obliged to oppose the settlements, we are obliged to be antisemitic. Through definitional inflation, some form of 'antisemitism' has become morally obligatory.

It gets worse if anti-Zionism is labeled antisemitic, because the settlements, even if they do not represent fundamental aspirations of the Jewish people, are an entirely plausible extension of Zionism. To oppose them is indeed to be anti-Zionist, and therefore, by the stretched definition, antisemitic. The more antisemitism expands to include opposition to Israeli policies, the better it looks. Given the crimes to be laid at the feet of Zionism, there is another simple syllogism: anti-Zionism is a moral obligation, so, if anti-Zionism is antisemitism, antisemitism is a moral obligation.

What crimes? Even most apologists for Israel have given up denying them, and merely hint that noticing them is a bit antisemitic. After all, Israel 'is no worse than anyone else'. First, so what? At age six we knew that "everyone's doing it" is no excuse; have we forgotten? Second, the crimes are no worse only when divorced from their purpose. Yes, other people have killed civilians, watched them die for want of medical care, destroyed their homes, ruined their crops, and used them as human shields. But Israel does these things to correct the inaccuracy of Israel Zangwill's 1901 assertion that "Palestine is a country without a people; the Jews are a people without a country". It hopes to create a land entirely empty of gentiles, an Arabia deserta in which Jewish children can laugh and play throughout a wasteland called peace.

Well before the Hitler era, Zionists came thousands of miles to dispossess people who had never done them the slightest harm, and whose very existence they contrived to ignore. Zionist atrocities were not part of the initial plan. They emerged as the racist obliviousness of a persecuted people blossomed into the racial supremacist ideology of a persecuting one. That is why the commanders who directed the rapes, mulilations and child-killings of Deir Yassin went on to become prime ministers of Israel.(*) But these murders were not enough. Today, when Israel could have peace for the taking, it conducts another round of dispossession, slowly, deliberately making Palestine unliveable for Palestinians, and liveable for Jews. Its purpose is not defense or public order, but the extinction of a people. True, Israel has enough PR-savvy to eliminate them with an American rather than a Hitlerian level of violence. This is a kinder, gentler genocide that portrays its perpetrators as victims.

Israel is building a racial state, not a religious one. Like my parents, I have always been an atheist. I am entitled by the biology of my birth to Israeli citizenship; you, perhaps, are the most fervent believer in Judaism, but are not. Palestinians are being squeezed and killed for me, not for you. They are to be forced into Jordan, to perish in a civil war. So no, shooting Palestinian civilians is not like shooting Vietnamese or Chechen civilians. The Palestinians aren't 'collateral damage' in a war against well-armed communist or separatist forces. They are being shot because Israel thinks all Palestinians should vanish or die, so people with one Jewish grandparent can build subdivisions on the rubble of their homes. This is not the bloody mistake of a blundering superpower but an emerging evil, the deliberate strategy of a state conceived in and dedicated to an increasingly vicious ethnic nationalism. It has relatively few corpses to its credit so far, but its nuclear weapons can kill perhaps 25 million people in a few hours.

Do we want to say it is antisemitic to accuse, not just the Israelis, but Jews generally of complicity in these crimes against humanity? Again, maybe not, because there is a quite reasonable case for such assertions. Compare them, for example, to the claim that Germans generally were complicit in such crimes. This never meant that every last German, man, woman, idiot and child, were guilty. It meant that most Germans were. Their guilt, of course, did not consist in shoving naked prisoners into gas chambers. It consisted in support for the people who planned such acts, or--as many overwrought, moralistic Jewish texts will tell you--for denying the horror unfolding around them, for failing to speak out and resist, for passive consent. Note that the extreme danger of any kind of active resistance is not supposed to be an excuse here.

Well, virtually no Jew is in any kind of danger from speaking out. And speaking out is the only sort of resistance required. If many Jews spoke out, it would have an enormous effect. But the overwhelming majority of Jews do not, and in the vast majority of cases, this is because they support Israel. Now perhaps the whole notion of collective responsibility should be discarded; perhaps some clever person will convince us that we have to do this. But at present, the case for Jewish complicity seems much stronger than the case for German complicity. So if it is not racist, and reasonable, to say that the Germans were complicit in crimes against humanity, then it is not racist, and reasonable, to say the same of the Jews. And should the notion of collective responsibility be discarded, it would still be reasonable to say that many, perhaps most adult Jewish individuals support a state that commits war crimes, because that's just true. So if saying these things is antisemitic, than it can be reasonable to be antisemitic.

In other words there is a choice to be made. You can use 'antisemitism' to fit your political agenda, or you can use it as a term of condemnation, but you can't do both. If antisemitism is to stop coming out reasonable or moral, it has to be narrowly and unpolemically defined. It would be safe to confine antisemitism to explicitly racial hatred of Jews, to attacking people simply because they had been born Jewish. But it would be uselessly safe: even the Nazis did not claim to hate people simply because they had been born Jewish. They claimed to hate the Jews because they were out to dominate the Aryans.

Clearly such a view should count as antisemitic, whether it belongs to the cynical racists who concocted it or to the fools who swallowed it.

There is only one way to guarantee that the term "antisemitism" captures all and only bad acts or attitudes towards Jews. We have to start with what we can all agree are of that sort, and see that the term names all and only them. We probably share enough morality to do this.

For instance, we share enough morality to say that all racially based acts and hatreds are bad, so we can safely count them as antisemitic. But not all 'hostility towards Jews', even if that means hostility towards the overwhelming majority of Jews, should count as antisemitic. Nor should all hostility towards Judaism, or Jewish culture.

I, for example, grew up in Jewish culture and, like many people growing up in a culture, I have come to dislike it. But it is unwise to count my dislike as antisemitic, not because I am Jewish, but because it is harmless. Perhaps not utterly harmless: maybe, to some tiny extent, it will somehow encourage some of the harmful acts or attitudes we'd want to call antisemitic. But so what? Exaggerated philosemitism, which regards all Jews as brilliant warm and witty saints, might have the same effect. The dangers posed by my dislike are much too small to matter. Even widespread, collective loathing for a culture is normally harmless. French culture, for instance, seems to be widely disliked in North America, and no one, including the French, consider this some sort of racial crime.

Not even all acts and attitudes harmful to Jews generally should be considered antisemitic. Many people dislike American culture; some boycott American goods. Both the attitude and the acts may harm Americans generally, but there is nothing morally objectionable about either. Defining these acts as anti-Americanism will only mean that some anti-Americanism is perfectly acceptable. If you call opposition to Israeli policies antisemitic on the grounds that this opposition harms Jews generally, it will only mean that some antisemitism is equally acceptable.

If antisemitism is going to be a term of condemnation, then, it must apply beyond explicitly racist acts or thoughts or feelings. But it cannot apply beyond clearly unjustified and serious hostility to Jews. The Nazis made up historical fantasies to justify their attacks; so do modern antisemites who trust in the Protocols of the Elders of Zion. So do the closet racists who complain about Jewish dominance of the economy. This is antisemitism in a narrow, negative sense of the word. It is action or propaganda designed to hurt Jews, not because of anything they could avoid doing, but because they are what they are. It also applies to the attitudes that propaganda tries to instill. Though not always explicitly racist, it involves racist motives and the intention to do real damage. Reasonably well-founded opposition to Israeli policies, even if that opposition hurts all Jews, does not fit this description. Neither does simple, harmless dislike of things Jewish.

So far, I've suggested that it's best to narrow the definition of antisemitism so that no act can be both antisemitic and unobjectionable. But we can go further. Now that we're through playing games, let's ask about the role of *genuine*, bad antisemitism in the Israel-Palestine conflict, and in the world at large.

Undoubtedly there is genuine antisemitism in the Arab world: the distribution of the Protocols of the Elders of Zion, the myths about stealing the blood of gentile babies. This is utterly inexcusable. So was your failure to answer Aunt Bee's last letter. In other words, it is one thing to be told: you must simply accept that antisemitism is evil; to do otherwise is to put yourself outside our moral world. But it is quite something else to have someone try to bully you into proclaiming that antisemitism is the Evil of Evils. We are not children learning morality; it is our responsibility to set our own moral priorities. We cannot do this by looking at horrible images from 1945 or listening to the anguished cries of suffering columnists. We have to ask how much harm antisemitism is doing, or is likely to do, not in the past, but today. And we must ask where such harm might occur, and why.

Supposedly there is great danger in the antisemitism of the Arab world. But Arab antisemitism isn't the cause of Arab hostility towards Israel or even towards Jews. It is an effect. The progress of Arab antisemitism fits nicely with the progress of Jewish encroachment and Jewish atrocities. This is not to excuse genuine antisemitism; it is to trivialize it. It came to the Middle East with Zionism and it will abate when Zionism ceases to be an expansionist threat. Indeed its chief cause is not antisemitic propaganda but the decades-old, systematic and unrelenting efforts of Israel to implicate all Jews in its crimes. If Arab anti-semitism persists after a peace agreement, we can all get together and cluck about it. But it still won't do Jews much actual harm. Arab governments could only lose by permitting attacks on their Jewish citizens; to do so would invite Israeli intervention. And there is little reason to expect such attacks to materialize: if all the horrors of Israel's recent campaigns did not provoke them, it is hard to imagine what would. It would probably take some Israeli act so awful and so criminal as to overshadow the attacks themselves.

If antisemitism is likely to have terrible effects, it is far more likely to have them in Western Europe. The neo-fascist resurgence there is all too real. But is it a danger to Jews? There is no doubt that LePen, for instance, is antisemitic. There is also no evidence whatever that he intends to do anything about it. On the contrary, he makes every effort to pacify the Jews, and perhaps even enlist their help against his real targets, the 'Arabs'. He would hardly be the first political figure to ally himself with people he disliked. But if he had some deeply hidden plan against the Jews, that *would* be unusual: Hitler and the Russian antisemitic rioters were wonderfully open about their intentions, and they didn't court Jewish support. And it is a fact that some French Jews see LePen as a positive development or even an ally. (see, for instance, "`LePen is good for us,' Jewish supporter says", Ha'aretz May 04, 2002, and Mr. Goldenburg's April 23rd comments on France TV.)

Of course there are historical reasons for fearing a horrendous attack on Jews. And anything is possible: there could be a massacre of Jews in Paris tomorrow, or of Algerians. Which is more likely? If there are any lessons of history, they must apply in roughly similar circumstances. Europe today bears very little resemblance to Europe in 1933. And there are positive possibilities as well: why is the likelihood of a pogrom greater than the likelihood that antisemitism will fade into ineffectual nastiness? Any legitimate worries must rest on some evidence that there really is a threat.

The incidence of antisemitic attacks might provide such evidence. But this evidence is consistently fudged: no distinction is made between attacks against Jewish monuments and symbols as opposed to actual attacks against Jews. In addition, so much is made of an increase in the frequency of attacks that the very low absolute level of attacks escapes attention. The symbolic attacks have indeed increased to significant absolute numbers. The physical attacks have not.(*) More important, most of these attacks are by Muslim residents: in other words, they come from a widely hated, vigorously policed and persecuted minority who don't stand the slightest chance of undertaking a serious campaign of violence against Jews.

It is very unpleasant that roughly half a dozen Jews have been hospitalized--none killed--due to recent attacks across Europe. But anyone who makes this into one of the world's important problems simply hasn't looked at the world. These attacks are a matter for the police, not a reason why we should police ourselves and others to counter some deadly spiritual disease. That sort of reaction is appropriate only when racist attacks occur in societies indifferent or hostile to the minority attacked. Those who really care about recurrent Nazism, for instance, should save their anguished concern for the far bloodier, far more widely condoned attacks on gypsies, whose history of persecution is fully comparable to the Jewish past. The position of Jews is much closer to the position of whites, who are also, of course, the victims of racist attacks.

No doubt many people reject this sort of cold-blooded calculation. They will say that, with the past looming over us, even one antisemitic slur is a terrible thing, and its ugliness is not to be measured by a body count. But if we take a broader view of the matter, antisemitism becomes less, not more important. To regard any shedding of Jewish blood as a world-shattering calamity, one which defies all measurement and comparison, is racism, pure and simple; the valuing of one race's blood over all others. The fact that Jews have been persecuted for centuries and suffered terribly half a century ago doesn't wipe out the fact that in Europe today, Jews are insiders with far less to suffer and fear than many other ethnic groups. Certainly racist attacks against a well-off minority are just as evil as racist attacks against a poor and powerless minority. But equally evil attackers do not make for equally worrisome attacks.

It is not Jews who live most in the shadow of the concentration camp. LePen's 'transit camps' are for 'Arabs', not Jews. And though there are politically significant parties containing many antisemites, not one of these parties shows any sign of articulating, much less implementing, an antisemitic agenda. Nor is there any particular reason to suppose that, once in power, they will change their tune. Haider's Austria is not considered dangerous for Jews; neither was Tudjman's Croatia. And were there to be such danger, well, a nuclear-armed Jewish state stands ready to welcome any refugees, as do the US and Canada. And to say there are no real dangers now is not to say that we should ignore any dangers that may arise. If in France, for instance, the Front National starts advocating transit camps for Jews, or institutes anti-Jewish immigration policies, then we should be alarmed. But we should not be alarmed that something alarming might just conceivably happen: there are far more alarming things going on than that!

One might reply that, if things are not more alarming, it is only because the Jews and others have been so vigilant in combatting antisemitism. But this isn't plausible. For one thing, vigilance about antisemitism is a kind of tunnel vision: as neofascists are learning, they can escape notice by keeping quiet about Jews. For another, there has been no great danger to Jews even in traditionally antisemitic countries where the world is *not* vigilant, like Croatia or the Ukraine. Countries that get very little attention seem no more dangerous than countries that get a lot. As for the vigorous reaction to LePen in France, that seems to have a lot more to do with French revulsion at neofascism than with the scoldings of the Anti-Defamation League. To suppose that the Jewish organizations and earnest columnists who pounce on antisemitism are saving the world from disaster is like claiming that Bertrand Russell and the Quakers were all that saved us from nuclear war.

Now one might say: whatever the real dangers, these events are truly agonizing for Jews, and bring back unbearably painful memories. That may be true for the very few who still have those memories; it is not true for Jews in general. I am a German Jew, and have a good claim to second-generation, third-hand victimhood. Antisemitic incidents and a climate of rising antisemitism don't really bother me a hell of a lot. I'm much more scared of really dangerous situations, like driving. Besides, even painful memories and anxieties do not carry much weight against the actual physical suffering inflicted by discrimination against many non-Jews.

This is not to belittle all antisemitism, everywhere. One often hears of vicious antisemites in Poland and Russia, both on the streets and in government. But alarming as this may be, it is also immune to the influence of Israel-Palestine conflicts, and those conflicts are wildly unlikely to affect it one way or another. Moreover, so far as I know, nowhere is there as much violence against Jews as there is against 'Arabs'. So even if antisemitism is, somewhere, a catastrophically serious matter, we can only conclude that anti-Arab sentiment is far more serious still. And since every antisemitic group is to a far greater extent anti-immigrant and anti-Arab, these groups can be fought, not in the name of antisemitism, but in the defense of Arabs and immigrants. So the antisemitic threat posed by these groups shouldn't even make us want to focus on antisemitism: they are just as well fought in the name of justice for Arabs and immigrants.

In short, the real scandal today is not antisemitism but the importance it is given. Israel has committed war crimes. It has implicated Jews generally in these crimes, and Jews generally have hastened to implicate themselves. This has provoked hatred against Jews. Why not? Some of this hatred is racist, some isn't, but who cares? Why should we pay any attention to this issue at all? Is the fact that Israel's race war has provoked bitter anger of any importance besides the war itself? Is the remote possibility that somewhere, sometime, somehow, this hatred may in theory, possibly kill some Jews of any importance besides the brutal, actual, physical persecution of Palestinians, and the hundreds of thousands of votes for Arabs to be herded into transit camps? Oh, but I forgot. Drop everything. Someone spray-painted antisemitic slogans on a synagogue.

 

* Not even the ADL and B'nai B'rith include attacks on Israel in the tally; they speak of "The insidious way we have seen the conflict between Israelis and Palestinians used by anti-Semites". And like many other people, I don't count terrorist attacks by such as Al Quaeda as instances of antisemitism but rather of some misdirected quasi-military campaign against the US and Israel. Even if you count them in, it does not seem very dangerous to be a Jew outside Israel.

 

Michael Neumann is a professor of philosophy at Trent University in Ontario, Canada. He can be reached at: mneumann@trentu.ca

 

Оригинал статьи: http://www.counterpunch.org/neumann0604.html